Просмотр аналитического материала

Виды недействительных сделок и последствия недействительности сделок

 

 Виды недействительных сделок

 

При наличии оснований сделка может быть признана недействительной.

Основания для признания сделок недействительными установлены статьями 168-181 ГК РФ, в соответствии с которыми ими являются:

-      противоречие сделки закону или иным правовым актам (ст. 168 ГК РФ);

-      совершение сделки с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ);

-      мнимость и притворность сделок (ст. 170 ГК РФ);

-      совершение сделки гражданином, признанным недееспособным (ст. 171 ГК РФ), ограниченным судом в дееспособности (ст. 176 ГК РФ), не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 КГ РФ);

-      совершение сделки несовершеннолетним: не достигшим четырнадцати лет (ст. 171 ГК РФ), в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет (ст. 175 ГК РФ);

-      совершение юридическим лицом сделки, выходящей за пределы его правоспособности (ст. 173 КГ РФ);

-      совершение сделки под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ), обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 179 ГК РФ).

Вышеперечисленные основания были подробно рассмотрены в предыдущей главе.

В данном разделе будут рассмотрены виды недействительных сделок и последствия их недействительности.

Итак, сделка считается недействительной по основаниям, установленным законом и иными правовыми актами:

1)      в силу признания таковой судом – оспоримая сделка;

2)      независимо от такого признания – ничтожная сделка (п. 1 ст. 166 ГК РФ).

Все сделки в действующем гражданском законодательстве делятся на ничтожные и оспоримые.

Основанием деления сделок на ничтожные и оспоримые считается порядок признания соответствующей сделки недействительной.

Оспоримая сделка недействительна в силу признания ее таковой судом; ничтожная сделка – независимо от такого признания.

Ничтожность (абсолютная недействительность) сделки означает, что действие, совершенное в виде сделки, не порождает и не может породить желаемые для ее участников правовые последствия в силу несоответствия закону.

Скупка краденного, покупка ценной вещи у недееспособного не могут породить право собственности у приобретателя и т.д.

Ничтожная сделка недействительна с момента ее совершения, другими словами, ничтожной является сделка, не порождающая никаких последствий для ее сторон, так, как будто сделка и не была совершена, т.е. она недействительна в результате своего совершения.

Однако на практике случаи обращения юридических лиц в суд с иском о признании недействительными сделок, которые в соответствии с положениями ГК РФ являются ничтожными, можно встретить довольно часто. Свою позицию на этот счет высказали Верховный Суд Российской Федерации и Высший арбитражный суд Российской Федерации в Постановлении  Пленума от 01.07.1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», указав, что Гражданский кодекс не исключает возможности предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке.

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом.

Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.

Таким образом, ничтожная сделка недействительна из самого факта ее совершения, независимо от желания ее участников.

 

Оспоримость (относительная недействительность) сделок означает, что действия, совершенные в виде сделки, признаются судом при наличии предусмотренных законом оснований недействительными по иску управомоченных лиц.

Оспоримая сделка будет являться недействительной только в том случае, если она будет оспорена ее участником или иным уполномоченным лицом.

Следовательно, в том случае, если оспоримая сделка не оспорена, она порождает правовые последствия как действительная.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной только судом, и никакие другие лица и органы (в том числе налоговые, органы валютного контроля, правоохранительные) не вправе объявлять ее недействительной.

Например, сделка, совершенная под влиянием обмана, действительна и порождает все предусмотренные ею последствия до момента признания ее недействительной судом по иску обманутого.

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено только лицами, указанными в законе.

Например, сделка, совершенная юридическим лицом, не имеющим лицензию на занятие соответствующей деятельностью, может быть признана судом недействительной по иску его учредителя (участника) и иных лиц, указанных в законе.

Если сделка по закону является ничтожной, то в суде не требуется приводить доказательства ее недействительности, суд лишь применяет последствия недействительности сделки.

Для признания недействительной оспоримой сделки заинтересованное лицо должно в суде доказать, почему данная сделка недействительна.

До момента вынесения решения суда о признании сделки недействительной она является действительной и должна исполняться сторонами.

В любом случае, идет ли речь об оспоримой или ничтожной сделке, она становится предметом судебного разбирательства: в одном случае для признания ее недействительной и применения последствий недействительности (оспоримые сделки), в другом – только для применения последствий недействительности сделки (ничтожные сделки).

 

По общему правилу, закрепленному в п. 1 ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка, недействительна с момента ее совершения.

Однако в отношении некоторых оспоримых сделок допускается, что они могут быть недействительны только с момента их признания таковыми судом.

В соответствии с п. 3 ст. 167 ГК РФ, если из содержания оспоримой сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время.

Таким образом, недействительные сделки можно разделить на сделки, недействительные с момента из совершения, и на сделки, недействительные на будущее время, с момента признания их таковыми судом.

 

Итак, из анализа норм ГК РФ о недействительности сделок можно провести следующие различия ничтожных и оспоримых сделок:

 

1)

·        признание недействительности оспоримой сделки осуществляется только в судебном порядке по иску заинтересованного лица;

·        ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом;

2)

·        требование (иск) о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено ограниченным кругом лиц, указанных в Гражданском кодексе РФ (п. 2 ст. 166 ГК РФ);

·        требование о применении последствий  недействительности ничтожной сделки может быть заявлено любым заинтересованным лицом;

3)

·        по общему правилу и ничтожная, и оспоримая сделки недействительны с момента их совершения (п. 1 ст. 167 ГК РФ);

·        только оспоримая сделка в некоторых случаях может быть прекращена лишь на будущее время после признания ее судом недействительной;

4)

·        срок исковой давности для признания недействительности оспоримой сделки и применения последствий ее недействительности составляет один год (п. 2 ст. 181 ГК РФ);

·        срок исковой давности для предъявления в суд требования о признании недействительной ничтожной сделки законом не установлен. Срок давности для применения последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года (п. 1 ст. 181 ГК РФ).

 

Оспоримыми сделками являются следующие виды сделок:

1) сделка юридического лица за пределами его правоспособности (ст. 173 ГК РФ);

2) сделка представителя (руководителя) юридического лица с превышением его полномочий (ст. 174 ГК РФ);

3) сделки несовершеннолетних и ограниченно дееспособных граждан (ст.ст. 175, 176 ГК РФ);

4) сделки граждан, не способных понимать значение своих действий (ст. 177 ГК РФ);

5) сделки, совершенные под влиянием заблуждения (ст. 178ГК РФ);

6) сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 179 ГК РФ).

 

К ничтожным сделкам относятся:

1) сделки, не соответствующие закону или иным правовым актам (ст.168 ГК РФ);

2) сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ);

3) мнимые и притворные сделки (ст. 170 ГК РФ);

4) сделки, совершенные гражданами, признанными недееспособными (ст. 171 ГК РФ).

 

Мнимая (фиктивная) сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (п. 1 ст. 170 ГК РФ).

Сделка ничтожна потому, что она совершена для вида, без намерения создать юридические последствия.

Другими словами, при совершении действий в виде мнимой сделки отсутствует главный признак сделки – направленность на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Мнимая сделка может быть совершена в противозаконных целях, например, мнимое дарение имущества с целью укрыть его от конфискации, или без противозаконных целей. Тем не менее, такая сделка в любом случае будет являться ничтожной.

Пример мнимой сделки из судебной практики.

Специализированное учреждение при Правительстве Российской Федерации «Российский фонд федерального имущества» (РФФИ) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к Обществу с ограниченной ответственностью (ООО) «СО «ИнтерСтрахРезерв» и Закрытому акционерному обществу (ЗАО) «ГАЛЛС» о признании недействительными в силу ничтожности заключенных между ответчиками договора № 1Г-83/ЦБ от 19.12.2001 г. купли-продажи ценных бумаг и соглашения о прекращении обязательств зачетом от 25.12.2001 г.

Исковые требования мотивированы тем, что оспариваемые договор и соглашение являются мнимыми сделками, совершенными лишь для вида, без действительного намерения продать и приобрести пакет акций, поскольку никаких действий по исполнению заключенной сделки сторонами не предпринималось как до, так и после снятия ареста на акции, являющиеся предметом договора; акции как на момент снятия ареста, так и на настоящий момент числятся на лицевых счетах 1-го ответчика; единственной целью заключенного договора было его заведомое неисполнение, возмещение 1-м ответчиком 2-му ответчику возникших убытков и последующее обогащение путем взыскания в порядке регресса этих средств с государства в лице РФФИ.

Решением от 17 марта 2005 года Арбитражного суда города Москвы, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 17 июня 2005 года, исковые требования удовлетворены полностью.

Судебные акты мотивированы тем, что ответчики не имели намерения исполнять обязательства, предусмотренные договором и соглашением, поскольку в течение нескольких лет не совершались действия, направленные на передачу и получение акций, путем подачи регистратору необходимых документов для перехода прав на акции; не открывался лицевой счет на имя покупателя в системе ведения реестра владельцев ценных бумаг, что подтверждается письмами регистратора и эмитента; из представленных бухгалтерских балансов и иных бухгалтерских документов ООО «СО «ИнтерСтрахРезерв» следует, что движение денежных средств, связанное с приобретением ценных бумаг по договору № 1Г-77/ЦБ от 20.11.2001 г., не происходило и не отражено возникновение задолженности по приобретению ценных бумаг, из чего следует, что соглашение о прекращении обязательств зачетом заключено при фактическом отсутствии встречных обязательств.

В кассационной жалобе ЗАО «ГАЛЛС» просит отменить решение и постановление, ссылаясь на нарушение судом норм процессуального права; на несоответствие выводов, содержащихся в решении и постановлении, фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам; неправильное применение норм материального права.

В заседании кассационной инстанции заявитель привел доводы, аналогичные изложенным в жалобе.

Представитель ООО «СО «ИнтерСтрахРезерв» в письменном отзыве и в устном выступлении поддержал доводы жалобы 1-го ответчика.

Представитель истца возразил против доводов жалобы, ссылаясь на их несостоятельность и полагая судебные акты законными и обоснованными.

Изучив материалы дела, обсудив доводы жалобы и отзывов [или отзывы?] на нее, выслушав представителей сторон и проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судом норм материального права и норм процессуального права, кассационная инстанция не находит оснований для отмены судебных актов исходя из следующего.

Иск заявлен о признании договора № 1Г-83/ЦБ от 19.12.2001 г. и соглашения о прекращении обязательств зачетом от 25.12.2001 г. мнимыми (ничтожными) сделками.

Часть 1 статьи 170 ГК РФ квалифицирует мнимую сделку как совершенную лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

В связи с этим в предмет доказывания входит установление обстоятельств, имелись ли у ответчиков при их совершении намерения создать соответствующие правовые последствия.

Предметом оспариваемого договора является купля-продажа акций пяти эмитентов, поэтому правовым последствием его совершения является переход права собственности на акции от продавца к покупателю.

Исследовав представленные доказательства в их совокупности, суд установил, что ни одна из сторон оспариваемого договора не совершила действий, свидетельствующих о намерении достичь правового результата сделки – перехода права собственности на акции от продавца к покупателю, поскольку не подавали регистратору заявления об открытии лицевого счета покупателю в реестре акционеров, не предпринимали каких-либо мер по зачислению акций на лицевой счет покупателя и после отмены обеспечительных мер в виде наложения ареста на акции; в бухгалтерском балансе продавца (1-го ответчика) отсутствует движение денежных средств, подтверждающее получение им указанных в договоре сумм в качестве оплаты за акции, отсутствуют подтверждения того, что в наличии имелись денежные средства, необходимые для покупки ценных бумаг по договору № 1Г-77/ЦБ от 20.11.2001 г.

Установив указанные обстоятельства, суд пришел к обоснованному выводу о мнимости оспариваемых договора и соглашения.

(Постановление ФАС Московского округа от 31 августа 2005 года по делу № КГ-А40/8070-05)

 

В отличие от мнимой, ничтожная притворная сделка совершается с целью прикрыть другую сделку.

Притворная сделка заключается также только  для вида, но в отличие от мнимой прикрывает другую сделку, которую стороны в действительности хотели заключить. Поэтому притворная сделка сама по себе всегда признается ничтожной (абсолютно недействительной), а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки применяются относящиеся к ней правила (п. 2 ст. 170 ГК РФ).

Та сделка, которую стороны хотели прикрыть может быть действительной или недействительной. В том случае, если прикрываемая сделка будет абсолютно законной, она будет действительной, но, как правило, прикрываются противозаконные сделки.

Пример притворной сделки из судебной практики.

Суд пришел к выводу: сдача в аренду погрузочно-разгрузочных механизмов не является деятельностью по оказанию автотранспортных услуг, в связи с чем выручка, полученная в результате такой деятельности, не признается объектом обложения ЕНВД.

Позиция налогоплательщика:

предоставление в аренду крановой установки является оказанием автотранспортных услуг, что свидетельствует о наличии права на применение в отношении данной деятельности режима ЕНВД.

Позиция налогового органа:

общество, предоставляя в аренду крановую установку, неправомерно считало себя плательщиком ЕНВД.

Решением суда от 05.06.2003 г., оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции от 29.07.2003 г., обществу в удовлетворении заявления о признании недействительным решения налогового органа было отказано.

Суд кассационной инстанции, изучив материалы дела и доводы кассационной жалобы, выслушав представителей сторон, согласился с мнением нижестоящих судебных инстанций, указав, что деятельность налогоплательщика по сдаче в аренду крановой установки подлежит налогообложению на общих основаниях.

Изучив материалы дела, суд установил, что в проверяемый период общество на основании договора аренды вместе с экипажем передало своему контрагенту тягач - крановую установку МКТТ-63 (состоящую из одноосного тягача МОАЗ 6442, полуприцепа-платформы и крановой установки), которая использовалась в морском порту для погрузочно-разгрузочных работ в третьем квартале 2000 года и в 2001 году.

Полагая, что оно оказывает автотранспортные услуги, общество включало в расчет единого налога на вмененный доход одно из составляющих изделия – тягач и уплачивало единый налог.

Как указано выше, крановая установка МКТТ-63 (тягач) состоит из одноосного тягача МОАЗ 6442, полуприцепа-платформы и крановой установки.

В соответствии со статьей 134 ГК РФ «если разнородные вещи образуют единое целое, предполагающее использование их по общему назначению, они рассматриваются как одна вещь (сложная вещь)».

Исходя из указанной нормы МКТТ-63 соответствует критериям сложной вещи, так как состоит из различных технологически взаимосвязанных объектов, используемых по общему назначению.

В соответствии с положениями абзаца 2 статьи 134 ГК РФ действие сделки, заключенной по поводу сложной вещи, распространяется на все ее составные части, если договором не предусмотрено иное.

Из материалов дела следует, что налогоплательщик, руководствуясь положениями статьи 632 ГК РФ, сдал МКТТ-63 в аренду совместно с экипажем. Учитывая положения абзаца 2 статьи 134 ГК РФ, в аренду по статье 632 ГК РФ тем самым были сданы все составляющие МКТТ-63, в том числе и крановая установка, которая использовалась для осуществления погрузочно-разгрузочных работ.

Как указал суд, заключенный обществом договор аренды транспортного средства с экипажем является притворной сделкой.

В соответствии с положениями части 2 статьи 170 ГК РФ «притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила».

Как следует из положений абзаца 1 статьи 632 ГК РФ, по договору аренды (фрахтования на время) транспортного средства с экипажем арендодатель предоставляет арендатору транспортное средство за плату во временное владение и пользование и оказывает своими силами услуги по управлению им и по его технической эксплуатации.

Исходя из положений данной нормы очевидно, что целью заключения договора аренды транспортного средства с экипажем является предоставление услуг по перевозке, осуществляемой силами арендодателя.

Одной из составляющих МКТТ-63 является тягач, который представляет собой транспортное средство, что и послужило основанием для заключения указанного договора.

Между тем основная цель использования МКТТ-63 заключается в осуществлении погрузочно-разгрузочных работ. То есть при предоставлении МКТТ-63 в аренду фактически в аренду сдается не тягач (как транспортное средство), а крановая установка, которая является главной вещью в рассматриваемой конструкции МКТТ-63.

Тягач используется как вспомогательный механизм с целью придания подвижности крановой установке, но не с целью осуществления перевозок.

Кроме того, об отсутствии цели осуществления перевозок, иначе говоря, об отсутствии цели, для достижения которой между сторонами заключается договор аренды транспортного средства с экипажем, предусмотренный статьей 632 ГК РФ, также свидетельствуют некоторые технические особенности МКТТ-63. В частности, очень ограничены скоростные возможности данного транспортного средства. Так, предельная скорость МКТТ-63 не может превышать 30 км/ч.

Таким образом, налогоплательщик, учитывая положения части 2 статьи 134 ГК РФ, с целью применения режима ЕНВД прикрыл аренду крановой установки, используемой для осуществления погрузочно-разгрузочных работ, договором аренды транспортного средства с экипажем, что и явилось основанием для признания сделки притворной.

Сдача в аренду транспортного средства, основное предназначение которого заключается не в осуществлении перевозок, а в осуществлении погрузочно-разгрузочных работ, не является оказанием транспортных услуг и не подпадает под действие режима ЕНВД. Следовательно, выручка, полученная налогоплательщиком в результате сдачи в аренду такого транспортного средства, облагается налогом на общих основаниях.

(п. 2 Постановления ФАС Дальневосточного округа от 04.02.2004 г. № Ф03-А51/03-2/3534)

И другой пример из судебной практики, когда, напротив, судом было отказано в иске о признании сделки притворной.

Так, Президиум Высшего арбитражного суда Российской Федерации рассмотрел протест заместителя Председателя Высшего арбитражного суда Российской Федерации на решение от 24.04.2001 г., постановление апелляционной инстанции от 12.07.2001 г. Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-6646/01-121-29.

Заслушав и обсудив доклад судьи, Президиум установил следующее.

Общество с ограниченной ответственностью «Интеркрафт» обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к открытому акционерному обществу «Братский алюминиевый завод» (далее – завод), обществу с ограниченной ответственностью «Алкорус Инжиниринг», Российскому агентству по патентам и товарным знакам (далее – Роспатент) о признании недействительным лицензионного договора от 13.09.1999 г. № 01-671, заключенного между ответчиками по делу. Договор зарегистрирован Роспатентом 10.11.1999 г. № 9387/99.

Определением от 02.04.2001 г. к участию в деле в качестве третьего лица привлечено товарищество с ограниченной ответственностью «Алюминиевая компания «Алкорус» (далее – компания).

Решением от 26.04.2001 г. лицензионный договор признан недействительным, в иске к Роспатенту отказано со ссылкой на то, что регистрация договора не нарушает права истца.

Постановлением апелляционной инстанции от 12.07.2001 г. решение оставлено без изменения.

В протесте заместителя Председателя Высшего арбитражного суда Российской Федерации предлагается названные судебные акты отменить, дело направить на новое рассмотрение.

Президиум считает, что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, между ООО «Алкорус Инжиниринг» (лицензиаром) и заводом (лицензиатом) 13.09.1999 г. был заключен лицензионный договор № 01-671, согласно которому патентообладатель - лицензиар предоставил пользователю - лицензиату неисключительную лицензию на использование семи изобретений, охраняемых патентами №№ 2051204, 2096531, 2108414, 2118408, 2113550, 2121528, 2135644. Лицензионный договор, заключенный на срок до 18.11.2013 г., предусматривал выплату вознаграждения в общей сумме, эквивалентной 6 075 000 долл. США, и был зарегистрирован Роспатентом в соответствии с требованиями статьи 13 Патентного закона Российской Федерации (далее – Патентный закон), поскольку без регистрации договор считается недействительным.

Права на шесть указанных изобретений были получены лицензиаром на основании договоров об уступке патентов, заключенных с компанией, а последний патент получен в установленном порядке непосредственно на имя ООО «Алкорус Инжиниринг».

ООО «Интеркрафт» предъявило настоящий иск, считая лицензионный договор № 01-671 ничтожной сделкой, совершенной с целью прикрытия дарения денежных средств между коммерческими организациями, поскольку завод как заказчик соответствующие права на использование указанных выше изобретений приобрел ранее на основании договоров на создание (передачу) научно - технической продукции и технологической и проектной документации, заключенных в 1993 - 1996 годах с компанией (исполнителем работ).

Руководствуясь статьей 575 ГК РФ и пунктом 2 статьи 170 ГК РФ и согласившись с доводами истца, арбитражный суд признал договор ничтожной сделкой.

Однако выводы судебных инстанций сделаны по неполно исследованным обстоятельствам, имеющим существенное значение для дела.

Согласно пункту 1 статьи 572 ГК РФ договором дарения признается такой договор, по которому одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением.

Суд не исследовал довод лицензиара о совершении им во исполнение пунктов 2.1, 3.2, 4.1, 4.2, 6.1, 6.2, 7.5 лицензионного соглашения действий, которые свидетельствуют об отсутствии одного из признаков договора дарения – безвозмездности.

Не обоснован довод суда о том, что предмет лицензионного договора и договора на создание (передачу) научно - технической продукции один и тот же.

Суд не учел положений статьи 13 Патентного закона, в соответствии с которыми предметом лицензионного договора являются права на использование охраняемого объекта промышленной собственности (изобретения).

Имеющимися в материалах дела патентами подтверждается, что патентообладателем изобретений является ООО «Алкорус Инжиниринг». В установленном названным Законом порядке патенты не оспорены, вопросы об их недействительности в связи с неправильным указанием в патентах патентообладателя или об установлении патентообладателя в соответствии со статьями 29 и 31 Патентного закона, а также о признании договора с первоначальным патентообладателем об уступке патентов недействительным не ставились.

После исследования вопроса об объеме прав заказчика, приобретенных по договорам с названной выше компанией (Исполнителем) в 1993 - 1996 годах, необходимо выяснить вопрос об объеме прав, приобретаемых им же по лицензионному (спорному) договору с патентообладателем. Этот вопрос имеет значение для оценки довода ответчика - лицензиара о передаче по лицензионному договору дополнительных прав, по сравнению с теми, которые могли быть получены заказчиком на основании договоров на создание (передачу) научно - технической продукции.

Кроме того, суд не учел того обстоятельства, что обладателем патента № 2135644 являлось ООО «Алкорус Инжиниринг». В установленном Патентным законом порядке данный патент не оспорен. Патентообладатель этого изобретения не являлся исполнителем по договорам 1993 - 1996 годов. Права на данное изобретение могли быть получены заводом только по лицензионному договору.

Между тем суд и в названной части без указания мотивов признал лицензионный договор притворной сделкой.

Неправомерен и вывод суда о невозможности признания регистрации лицензионного договора патентным ведомством недействительной.

В соответствии с пунктом 2 статьи 13 Патентного закона лицензионный договор подлежит регистрации в патентном ведомстве и без регистрации считается недействительным.

Таким образом, регистрация является юридическим актом признания и подтверждения государством возникновения, ограничения, перехода прав на использование охраняемого объекта исключительных прав и доказательством существования этого права.

В случае признания лицензионного договора недействительным суду необходимо рассмотреть исковое требование о признании недействительным решения Роспатента о регистрации договора.

Учитывая изложенное и руководствуясь статьями 187 - 189 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Президиум Высшего арбитражного суда Российской Федерации постановил: решение от 24.04.2001 г., постановление апелляционной инстанции от 12.07.2001 г. Арбитражного суда города Москвы по делу № А40-6646/01-121-29 отменить. Дело направить на новое рассмотрение в первую инстанцию того же суда.

(Постановление Президиума ВАС РФ от 10.04.2002 г. № 9912/01)