ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ПОЛОЖЕНИЙ
ПУНКТА 2 ЧАСТИ ПЕРВОЙ И ЧАСТИ ТРЕТЬЕЙ СТАТЬИ 232
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ
С ЖАЛОБАМИ ГРАЖДАН Л.И. БАТИЩЕВА, Ю.А. ЕВГРАФОВА,
О.В. ФРОЛОВА И А.В. ШМЕЛЕВА
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РФ
4 марта 2003 г.
N 2-П
(Д)
Именем Российской Федерации
Конституционный Суд Российской Федерации в составе
председательствующего А.Я. Сливы, судей Н.С. Бондаря, Н.В. Витрука,
Г.А. Гаджиева, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Стрекозова, О.И. Тиунова, Б.С.
Эбзеева, В.Г. Ярославцева,
с участием постоянного представителя Государственной Думы в
Конституционном Суде Российской Федерации В.В. Лазарева, представителя
Совета Федерации - члена Совета Федерации Ю.А. Шарандина, полномочного
представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде
Российской Федерации М.А. Митюкова,
руководствуясь статьями 125 (часть 4) Конституции Российской
Федерации, пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи
3, пунктом 3 части второй статьи 22, статьями 36, 74, 96 и 97
Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде
Российской Федерации",
рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности
положений пункта 2 части первой и части третьей статьи 232 УПК РСФСР.
Поводом к рассмотрению дела явились жалобы граждан Л.И. Батищева,
Ю.А. Евграфова, О.В. Фролова и А.В. Шмелева на нарушение их
конституционных прав и свобод указанными положениями
Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.
Учитывая, что все жалобы касаются одного и того же предмета,
Конституционный Суд Российской Федерации в соответствии со статьей 48
Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде
Российской Федерации" соединил дела по этим жалобам в одном
производстве.
Заслушав сообщение судьи-докладчика В.Г. Ярославцева, объяснения
представителей Государственной Думы, Совета Федерации и Президента
Российской Федерации, заключение эксперта - доктора юридических наук
И.Б. Михайловской, выступления приглашенных в заседание
представителей: от Верховного Суда Российской Федерации - судьи
Верховного Суда Российской Федерации В.В. Дорошкова, от Генерального
прокурора Российской Федерации - Г.Н. Родиной, исследовав
представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд
Российской Федерации
установил:
1. Граждане Л.И. Батищев, Ю.А. Евграфов, О.В. Фролов и А.В.
Шмелев в своих жалобах в Конституционный Суд Российской Федерации
оспаривают конституционность положения пункта 2 части первой статьи
232 УПК РСФСР, на основании которого их уголовные дела были направлены
судами общей юрисдикции для дополнительного расследования со ссылкой
на допущенные в ходе предварительного расследования существенные
нарушения уголовно-процессуального закона. Кроме того, граждане Ю.А.
Евграфов и А.В. Шмелев просят проверить конституционность части
третьей статьи 232 УПК РСФСР, допускающей оставление ранее избранной
меры пресечения в отношении обвиняемого при направлении дела для
дополнительного расследования.
Как следует из представленных материалов, в ходе судебного
разбирательства по делу Л.И. Батищева, обвиняемого в совершении
преступлений, предусмотренных пунктом "б" части третьей статьи 159 и
пунктами "а", "б" статьи 160 УК Российской Федерации, Южно-Сахалинский
городской суд вынес определение о возвращении дела прокурору для
дополнительного расследования в связи с тем, что в постановлении о
привлечении Л.И. Батищева в качестве обвиняемого не было указано,
какие конкретно пункты устава акционерного общества, генеральным
директором которого он являлся, были им нарушены, а также поскольку
обвиняемый и его защитник не были ознакомлены с материалами дела в
полном объеме.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Архангельского
областного суда приговор в отношении О.В. Фролова, осужденного по
обвинению в преступлении, предусмотренном пунктом "б" части третьей
статьи 229 УК Российской Федерации, был отменен и дело направлено
прокурору для дополнительного расследования на том основании, что
ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела
и составление обвинительного заключения производились по истечении
срока предварительного следствия, а потому не имеют правового
значения. Суд кассационной инстанции признал также существенным
нарушением уголовно-процессуального закона отклонение судом первой
инстанции ходатайства обвиняемого о проведении стационарной
психиатрической экспертизы без его обсуждения в совещательной комнате
и ходатайства о допуске в качестве защитника отца обвиняемого.
Верховный Суд Республики Коми неоднократно направлял дело Ю.А.
Евграфова и А.В. Шмелева, обвиняемых в совершении преступлений,
предусмотренных частью второй статьи 163 и частью второй статьи 105 УК
Российской Федерации, для дополнительного расследования, мотивируя это
существенными нарушениями следователем уголовно-процессуального
законодательства, выразившимися в непринятии решений по заявленным
обвиняемыми ходатайствам об отводе следователя и проведении
следственного эксперимента, а также в нарушении права на защиту
обвиняемого А.В. Шмелева, которому участие адвоката было обеспечено
уже после окончания предварительного расследования - на этапе
ознакомления с материалами дела. Кроме того, суд признал необходимым
проведение следственного эксперимента, дополнительной экспертизы, а
также ряда мероприятий по установлению и допросу новых свидетелей.
При направлении дел заявителей для производства дополнительного
расследования суды, руководствуясь частью третьей статьи 232 УПК
РСФСР, оставили без изменения ранее избранные в отношении них меры
пресечения: Л.И. Батищеву - подписку о невыезде, а О.В. Фролову, А.В.
Шмелеву и Ю.А. Евграфову - содержание под стражей.
Оспаривая конституционность положений пункта 2 части первой и
части третьей статьи 232 УПК РСФСР, заявители утверждают, что в
результате применения указанных положений их уголовные дела были
необоснованно направлены прокурору для дополнительного расследования,
чем нарушаются гарантируемые статьями 46 (части 1 и 2), 49, 52, 55
(часть 3), 118 и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации права
и свободы человека и гражданина.
2. Отдельные положения Уголовно-процессуального кодекса РСФСР,
регламентирующие основания и порядок направления уголовного дела для
дополнительного расследования, уже были предметом рассмотрения
Конституционного Суда Российской Федерации. В частности,
Постановлением от 20 апреля 1999 года признаны не соответствующими
Конституции Российской Федерации положения пунктов 1 и 3 части первой
статьи 232 и части первой статьи 258 УПК РСФСР, как возлагающие на суд
обязанность по собственной инициативе возвращать уголовное дело
прокурору в случае не восполнимой в судебном заседании неполноты
расследования, а также при наличии оснований для предъявления
обвиняемому другого обвинения либо изменения обвинения на более тяжкое
или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от
обвинения, содержащегося в обвинительном заключении.
Как установлено в ходе рассмотрения настоящего дела, направление
прокурору уголовных дел граждан Л.И. Батищева, Ю.А. Евграфова и А.В.
Шмелева в порядке пункта 2 части первой статьи 232 УПК РСФСР, согласно
которому судья при рассмотрении вопроса о назначении судебного
заседания направляет уголовное дело для дополнительного расследования
в случае существенного нарушения уголовно-процессуального закона
органами дознания или предварительного следствия, суды обосновывали, в
частности, необходимостью проведения дополнительных следственных
действий (следственного эксперимента, повторной экспертизы,
установления и допроса новых свидетелей).
Инициировав тем самым продолжение следственной деятельности по
обоснованию обвинения, суды, по сути, исходили из того, что
необходимые и достаточные доказательства, непосредственно касающиеся
существа обвинения, отсутствуют, аналогично тому, как это имеет место
в случае не восполнимой в судебном заседании неполноты расследования
(пункт 1 части первой статьи 232 УПК РСФСР). Между тем принятие судом
по собственной инициативе решения о возвращении дела для
дополнительного расследования в таких случаях фактически приводит к
осуществлению судом несвойственной ему обвинительной функции. Данная
правовая позиция, изложенная в Постановлении от 20 апреля 1999 года,
была распространена Конституционным Судом Российской Федерации на
пункт 2 части первой статьи 232 УПК РСФСР - в той части, в какой он
возлагает на суд обязанность по собственной инициативе возвращать
уголовное дело прокурору в случае признания доказательств, полученных
органами дознания или предварительного следствия с нарушением
уголовно-процессуального закона, не имеющими юридической силы, если
такое признание влечет не восполнимую в судебном заседании неполноту
расследования.
В Определении от 3 февраля 2000 года по жалобе гражданки Л.Ю.
Берзиной Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что
пункт 2 части первой статьи 232 УПК РСФСР в указанной части, как
содержащий положение, аналогичное ранее признанным не соответствующими
Конституции Российской Федерации, не подлежит применению судами,
другими органами и должностными лицами. В силу пункта 3 части первой
статьи 43 и статьи 68 Федерального конституционного закона "О
Конституционном Суде Российской Федерации" это является основанием для
прекращения производства по настоящему делу в данной части.
Следовательно, предметом рассмотрения Конституционного Суда
Российской Федерации по настоящему делу являются взаимосвязанные
положения, содержащиеся в пункте 2 части первой статьи 232 УПК РСФСР -
в части, допускающей возвращение уголовного дела прокурору для
устранения существенных нарушений уголовно-процессуального закона,
если это не связано с восполнением неполноты расследования, а также в
части третьей той же статьи, на основании которой судья при
направлении дела для дополнительного расследования разрешает вопрос о
мере пресечения в отношении обвиняемого.
3. Согласно статьям 118 (части 1 и 2) и 123 (часть 3) Конституции
Российской Федерации правосудие в Российской Федерации осуществляется
только судом, который осуществляет судебную власть посредством
конституционного, гражданского, административного и уголовного
судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.
Применительно к уголовному судопроизводству это означает прежде
всего строгое разграничение судебной функции разрешения дела и функции
обвинения, каждая из которых возлагается на соответствующие субъекты.
Возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его
поддержание перед судом обеспечивается указанными в законе органами и
должностными лицами, а в предусмотренных законом случаях - также
потерпевшими. Возложение же на суд обязанности в той или иной форме
осуществлять функцию обвинения не согласуется с предписанием статьи
123 (часть 3) Конституции Российской Федерации и препятствует
независимому и беспристрастному осуществлению правосудия, как того
требуют статья 120 (часть 1) Конституции Российской Федерации и нормы
ратифицированных Российской Федерацией международных договоров -
Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 6) и
Международного пакта о гражданских и политических правах (пункт 1
статьи 14).
Кроме того, конституционные принципы правосудия предполагают
неукоснительное следование процедуре уголовного преследования, что
гарантирует соблюдение процессуальных прав участников уголовного
судопроизводства. Поэтому в случае выявления допущенных органами
дознания или предварительного следствия процессуальных нарушений суд,
самостоятельно осуществляя правосудие (статья 120 Конституции
Российской Федерации), вправе принимать в соответствии с
уголовно-процессуальным законом меры по их устранению с целью
восстановления нарушенных прав, что позволяет всесторонне и объективно
рассмотреть дело по существу. Тем самым обеспечивается право каждого
на судебную защиту его прав и свобод (статья 46 Конституции Российской
Федерации) и право потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию
причиненного ущерба (статья 52 Конституции Российской Федерации).
4. Основанием для возвращения прокурору уголовных дел граждан
Л.И. Батищева, Ю.А. Евграфова, О.В. Фролова и А.В. Шмелева послужили и
допущенные органами предварительного расследования существенные
нарушения уголовно-процессуального закона, которые не могли быть
исправлены в ходе судебного разбирательства.
Существенное процессуальное нарушение является препятствием для
рассмотрения дела, которое суд не может устранить самостоятельно и
которое, как повлекшее лишение или стеснение гарантируемых законом
прав участников уголовного судопроизводства, исключает возможность
постановления законного и обоснованного приговора и фактически не
позволяет суду реализовать возложенную на него Конституцией Российской
Федерации функцию осуществления правосудия.
Такие процессуальные нарушения не касаются ни фактических
обстоятельств, ни вопросов квалификации действий и доказанности вины
обвиняемых, а их устранение не предполагает дополнение ранее
предъявленного обвинения. Направляя в этих случаях уголовное дело
прокурору, суд не подменяет сторону обвинения, - он лишь указывает на
выявленные нарушения, ущемляющие процессуальные права участников
уголовного судопроизводства, требуя их восстановления.
Возвращение уголовного дела прокурору имеет целью приведение
процедуры предварительного расследования в соответствие с
требованиями, установленными в уголовно-процессуальном законе, что
дает возможность после устранения выявленных существенных
процессуальных нарушений вновь направить дело в суд для рассмотрения
по существу и принятия решения. Тем самым обеспечиваются
гарантированные Конституцией Российской Федерации право обвиняемого на
судебную защиту и право потерпевшего на доступ к правосудию и
компенсацию причиненного ущерба (статьи 46 и 52).
Таким образом, пункт 2 части первой статьи 232 УПК РСФСР в той
части, в какой он допускает возвращение уголовного дела прокурору для
устранения существенных нарушений уголовно-процессуального закона,
если это не связано с восполнением неполноты произведенного дознания
или предварительного следствия, не противоречит Конституции Российской
Федерации.
5. Конституция Российской Федерации, гарантируя каждому право на
свободу и личную неприкосновенность (статья 22, часть 1), вместе с тем
предусматривает и возможность его ограничения федеральным законом в
той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного
строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц,
обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 55,
часть 3). Меры пресечения служат указанным конституционно значимым
целям, если они направлены на воспрепятствование обвиняемому в том,
чтобы он мог скрыться от следствия и суда, помешать установлению
истины по уголовному делу или продолжить преступную деятельность. При
этом избыточное или не ограниченное по продолжительности применение
мер, связанных с ограничением прав, гарантированных статьей 22 (часть
1) Конституции Российской Федерации и пунктом 3 статьи 14
Международного пакта о гражданских и политических правах, недопустимо,
а решение об избрании меры пресечения, включая заключение под стражу и
подписку о невыезде, может быть вынесено только при условии
подтверждения достаточными данными, устанавливаемыми в соответствии с
уголовно-процессуальным законом, оснований ее применения.
Такая правовая позиция выражена Конституционным Судом Российской
Федерации в Постановлении от 13 июня 1996 года по делу о проверке
конституционности части пятой статьи 97 УПК РСФСР, а также в
официально опубликованных определениях от 25 декабря 1998 года по делу
о проверке конституционности частей четвертой, пятой и шестой статьи
97 УПК РСФСР, от 8 октября 1999 года по жалобам ряда граждан на
нарушение их конституционных прав статьями 89, 91 и 96 УПК РСФСР и от
15 мая 2002 года по жалобам ряда граждан на нарушение их
конституционных прав частью седьмой статьи 239.1 УПК РСФСР.
Кроме того, поскольку в ходе производства в судебных стадиях
уголовного процесса именно суд является тем единственным органом,
который вправе принимать обязательные решения, обеспечивающие
дальнейшее движение дела и определяющие права и обязанности участников
уголовного судопроизводства, наделение суда полномочием применять,
изменять или отменять в отношении обвиняемого меру пресечения не
выходит за рамки возлагаемой на суд функции правосудия (Постановление
Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 1998 года по делу
о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 УПК
РСФСР).
Часть третья статьи 232 УПК РСФСР не содержит каких-либо
положений, которые противоречили бы данному Конституционным Судом
Российской Федерации истолкованию оснований и порядка применения мер
пресечения и наделяли суд как орган правосудия несвойственными ему
полномочиями, позволяющими применять меры пресечения в каких-либо иных
целях, нежели предусмотренные уголовно-процессуальным законом, и
предопределять его отношение к основному вопросу - о виновности или
невиновности обвиняемого в инкриминируемом ему деянии.
Таким образом, часть третья статьи 232 УПК РСФСР, на основании
которой судья при направлении уголовного дела для дополнительного
расследования разрешает вопрос о мере пресечения в отношении
обвиняемого, не противоречит Конституции Российской Федерации.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 3 части первой
статьи 43, статьей 68, частями первой и второй статьи 71, статьями 72,
75 и 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде
Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
постановил:
1. Признать не противоречащими Конституции Российской Федерации
пункт 2 части первой статьи 232 УПК РСФСР в части, допускающей
возвращение уголовного дела прокурору для устранения существенных
нарушений уголовно-процессуального закона, если это не связано с
восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного
следствия, а также часть третью статьи 232 УПК РСФСР, на основании
которой суд при направлении уголовного дела для дополнительного
расследования разрешает вопрос о мере пресечения в отношении
обвиняемого.
2. Прекратить производство по настоящему делу в части, касающейся
проверки конституционности пункта 2 части первой статьи 232 УПК РСФСР
в той части, в какой он возлагает на суд обязанность направлять
уголовное дело для дополнительного расследования в случаях не
восполнимой в судебном заседании неполноты расследования, поскольку
этот вопрос получил разрешение в сохраняющих свою силу решениях
Конституционного Суда Российской Федерации.
3. Согласно частям первой и второй статьи 79 Федерального
конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"
настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию,
вступает в силу немедленно после провозглашения, действует
непосредственно и не требует подтверждения другими органами и
должностными лицами.
4. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона "О
Конституционном Суде Российской Федерации" настоящее Постановление
подлежит незамедлительному опубликованию в "Российской газете" и
"Собрании законодательства Российской Федерации". Постановление должно
быть опубликовано также в "Вестнике Конституционного Суда Российской
Федерации".
Конституционный Суд
Российской Федерации
4 марта 2003 г.
N 2-П |