Страницы: 1 2
О ДОКЛАДЕ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УПОЛНОМОЧЕННОГО ПО ПРАВАМ
РЕБЕНКА В ГОРОДЕ МОСКВЕ, О СОБЛЮДЕНИИ И ЗАЩИТЕ ПРАВ,
СВОБОД И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ РЕБЕНКА В 2002 ГОДУ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
МОСКОВСКАЯ ГОРОДСКАЯ ДУМА
16 апреля 2003 г.
N 122
(Д)
Рассмотрев представленный в Московскую городскую Думу в
соответствии с пунктом 4 статьи 9 Закона города Москвы от 3 октября
2001 года N 43 "Об Уполномоченном по правам ребенка в городе Москве"
доклад о деятельности Уполномоченного по правам ребенка в городе
Москве, о соблюдении и защите прав, свобод и законных интересов
ребенка в 2002 году, Московская городская Дума постановляет:
1. Принять к сведению доклад о деятельности Уполномоченного по
правам ребенка в городе Москве, о соблюдении и защите прав, свобод и
законных интересов ребенка в 2002 году (прилагается).
2. Опубликовать доклад о деятельности Уполномоченного по правам
ребенка в городе Москве, о соблюдении и защите прав, свобод и законных
интересов ребенка в 2002 году в газете "Тверская, 13".
3. Настоящее постановление вступает в силу со дня его принятия.
4. Контроль за исполнением настоящего постановления возложить на
Председателя Московской городской Думы.
Председатель
Московской городской Думы
В.М. Платонов
16 апреля 2003 г.
N 122
ДОКЛАД
О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УПОЛНОМОЧЕННОГО ПО ПРАВАМ РЕБЕНКА
В ГОРОДЕ МОСКВЕ, О СОБЛЮДЕНИИ И ЗАЩИТЕ ПРАВ, СВОБОД
И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ РЕБЕНКА В 2002 ГОДУ
Введение
Данный доклад подготовлен в соответствии с пунктом 4 статьи 9
Закона города Москвы от 3 октября 2001 года N 43 "Об Уполномоченном по
правам ребенка в городе Москве" и направляется в Московскую городскую
Думу и Мэру Москвы.
Это первый ежегодный доклад Уполномоченного, который 6 февраля
2002 года был назначен на должность Московской городской Думой по
представлению Мэра Москвы.
Должность Уполномоченного учреждена в целях обеспечения гарантий
государственной защиты прав, свобод и законных интересов ребенка в
городе Москве, признания и соблюдения этих прав, свобод и законных
интересов органами государственной власти, органами местного
самоуправления, их должностными лицами, организациями города.
Деятельность Уполномоченного дополняет существующие средства правовой
защиты. Уполномоченный при осуществлении своих полномочий независим и
неподотчетен каким-либо государственным органам и должностным лицам.
Основными направлениями деятельности Уполномоченного являются:
защита прав и законных интересов конкретных детей; на основе изучения
и анализа повторяющихся нарушений прав ребенка внесение
соответствующих предложений в органы государственной власти по
устранению системных нарушений, улучшению ситуации в целом.
В статье 3 Закона города Москвы от 3 октября 2001 года N 43
установлено, что приоритетным в деятельности Уполномоченного является
защита прав, свобод и законных интересов детей-сирот, детей,
оставшихся без попечения родителей, и иных категорий детей,
находящихся в трудной жизненной ситуации, а также лиц из числа
детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
В 2002 году к Уполномоченному поступило 412 индивидуальных и
коллективных жалоб и обращений. Из них 34% - письменных, 66% - на
личном приеме.
Состав заявителей:
- 56,5% - родители;
- 12,2% - иные родственники несовершеннолетних;
- 9,1% - опекуны и попечители;
- 7,5% - представители общественных организаций;
- 5,5% - выпускники детских домов и школ-интернатов;
- 1,5% - несовершеннолетние;
- 1,2% - специалисты по охране прав детей органов опеки и
попечительства;
- 6,7% - другие лица.
Причины обращения к Уполномоченному:
- 45% - жалобы на нарушения жилищных прав (незаконные выселения
при сносе домов; выселения без предоставления другого жилого помещения
в случаях признания сделок недействительными или признания детей не
приобретшими право на жилую площадь; отказы в улучшении жилищных
условий; нарушение порядка ордерования общежитий; отказы в
предоставлении жилых помещений во внеочередном порядке лицам из числа
детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей);
- 19% - жалобы на нарушения прав ребенка на проживание с
родителями, их воспитание и заботу (споры об определении места
жительства ребенка; нарушение права отдельно проживающего родителя на
общение с ребенком; незаконное удержание детей третьими лицами);
- 25% - жалобы на нарушения имущественных прав ребенка (на
получение алиментов, пенсии по случаю потери кормильца, выплаты
денежных средств для детей, находящихся под опекой (попечительством);
вопросы наследства);
- 14% - жалобы на нарушение права на жизнь, безопасность,
неприкосновенность личности, уважение человеческого достоинства детей,
охрану здоровья (насилие по отношению к детям в семьях и в
образовательных учреждениях всех видов; отказ в психиатрической помощи
подросткам; содержание и воспитание детей в социально неблагополучных
или экологически неблагоприятных условиях);
- 11% - жалобы на злоупотребление родителями родительскими
правами (незаконное ухудшение качества жизни детей; жестокое
обращение, в том числе и психическое насилие; совершение умышленного
преступления в отношении другого родителя);
- 18% - иные жалобы (нарушение прав потерпевших; тяжелое
материальное положение семей; отказы в паспортизации и т.д.).
При этом каждое четвертое обращение затрагивало нарушения
нескольких различных прав несовершеннолетних. Вызывает большую тревогу
то обстоятельство, что более 17% обращений касались нарушения прав
детей-инвалидов и тяжелобольных детей.
Так, к Уполномоченному поступило обращение от матери
ребенка-инвалида (колясочника) об отказе в назначении и выплате пенсии
по случаю потери кормильца. Отец ребенка, военнослужащий МВД РФ, погиб
при исполнении служебных обязанностей. Мать ребенка также является
инвалидом. Свою позицию МВД РФ мотивирует тем, что несовершеннолетняя
тяжелобольная девочка уже получает пенсию по инвалидности, то есть
имеет место нарушение целого комплекса прав ребенка, Конституции РФ и
действующего законодательства.
В 30% случаев службой Уполномоченного заявителям дана
квалифицированная юридическая консультация, разъяснены способы и
средства защиты прав ребенка.
В результате анализа всех обращений к Уполномоченному выявлено,
что государственными органами и учреждениями, нарушающими права и
законные интересы детей или не оказывающими необходимого содействия в
защите и восстановлении этих прав, являются:
- суды - 20% случаев;
- органы опеки и попечительства - 17%;
- органы прокуратуры - 11%;
- органы исполнительной власти (в том числе федеральные) и
подотчетные им учреждения - 39,2%;
- иные органы и учреждения - 12,8%.
Достигнуты конкретные положительные результаты по 19% обращений.
По состоянию на 1 января 2003 года на контроле Уполномоченного
осталось 43% обращений и жалоб, поступивших в 2002 году.
Настоящий доклад подготовлен прежде всего на основе изучения и
анализа обращений граждан к Уполномоченному (письменных и изложенных
на личном приеме). Доклад не претендует на всестороннее отражение
ситуации с соблюдением и защитой прав и законных интересов ребенка в
городе Москве, а затрагивает лишь наиболее значимые с точки зрения
Уполномоченного аспекты.
I. Реализация права детей
на судебную защиту
Конституция РФ предусматривает право всех граждан Российской
Федерации, в том числе и детей, на судебную защиту. Права и свободы
российских граждан обязательны для признания, соблюдения и защиты
всеми ветвями государственной власти, а также органами местного
самоуправления. Обеспечение прав и свобод человека и гражданина
возложено на правосудие.
Анализ судебной защиты прав детей позволяет сделать вывод о том,
что суды всех уровней плохо выполняют эту конституционную обязанность
или не выполняют ее вовсе. Каждое пятое из обращений к Уполномоченному
связано с нарушением прав детей в судах при рассмотрении дел,
затрагивающих права ребенка в области семейного, жилищного и
гражданского права.
Складывается ситуация, при которой граждане вынуждены обращаться
к Уполномоченному, вместо того чтобы воспользоваться правом на
судебную защиту, так как многие суды фактически устранились от
выполнения обязанностей по защите прав детей или выносят решения,
которые эти права ущемляют. Авторитет судебной власти в глазах граждан
подорван настолько, что законные и обоснованные судебные решения
длительное время (нередко годами) не выполняются, а механизм
принудительного исполнения отсутствует или не обеспечивает
восстановление нарушенных прав тех, кто обратился в суд.
Участие Уполномоченного в защите прав детей в судах
осуществлялось в следующих формах:
1. Оказание помощи гражданам в составлении исков, жалоб,
заявлений в защиту интересов несовершеннолетних; содействие в сборе
доказательств в обоснование своих требований.
2. Предъявление Уполномоченным самостоятельных исков в суд в
интересах детей (в соответствии со статьей 9 Закона города Москвы от 3
октября 2001 года N 43 и статьей 42 Гражданско-процессуального кодекса
РСФСР). По всем предъявленным искам Уполномоченный или юристы службы
Уполномоченного в обязательном порядке участвовали в судебных
заседаниях, не заявляя о возможности рассмотрения дела без участия
Уполномоченного или его представителя.
3. Вступление Уполномоченного в дело по своей инициативе,
инициативе лиц, участвующих в деле, а также по инициативе суда для
дачи заключения по делу в целях осуществления возложенных на
Уполномоченного обязанностей и защиты нарушенных или оспариваемых
прав, свобод и охраняемых законом интересов детей (в соответствии с
частями 3, 4 статьи 42 ГПК РСФСР (статья 47 ГПК РФ).
4. Представление в суды первой, кассационной и надзорной
инстанций позиции Уполномоченного по конкретным делам, затрагивающим
права и законные интересы несовершеннолетних.
5. Обращение к Председателю Московского городского суда,
Председателю Верховного Суда РФ, Прокурору Москвы и Генеральному
прокурору РФ с ходатайствами о принесении протестов на судебные
постановления в порядке надзора.
1. Нарушения судами при вынесении решений Конституции
Российской Федерации и основанных на ней норм
федерального законодательства
Наиболее часто приходится иметь дело с нарушениями
конституционного права на жилище детей и их родителей, хотя именно это
право, закрепленное в части 1 статьи 40 Конституции РФ, не подлежит
ограничению даже в условиях чрезвычайного положения (статья 55
Конституции РФ). Более того, положения части 1 статьи 40 Конституции
РФ о том, что "каждый имеет право на жилище, никто не может быть
произвольно лишен жилища", могут применяться судами как акт прямого
действия, так как не требуют дополнительной регламентации и не
содержат условий принятия специальных федеральных законов,
регулирующих права и свободы граждан в этой области.
К Уполномоченному обратилась О-кая Е.В. в защиту прав своих
сыновей, 1996 года рождения и 1998 года рождения, которым Савеловский
районный суд города Москвы отказал в иске о вселении в квартиру их
отца Т-ого М.Д., пропавшего без вести в конце 2001 года. Никакого
другого жилья у детей нет, они зарегистрированы в жилом помещении,
принадлежащем Т-ому М.Д. на праве личной собственности. Дети живут в
городе Москве с рождения. Квартира в городе Грозном, откуда бежала в
1992 году О-кая Е.В., разрушена в результате бомбежки, о чем имеется
официальный документ. Суд своим решением постановил, что дети должны
проживать в городе Грозном по месту регистрации матери, так как место
жительства детей определяется местом жительства родителей, а место
нахождения Т-ого М.Д., по факту исчезновения которого возбуждено
уголовное дело об умышленном убийстве, неизвестно. Более того, суд
счел нецелесообразным вселять бездомных детей в квартиру отца, так как
это может ущемить права другого собственника - бывшей жены Т-ого М.Д.
Юристами службы Уполномоченного была составлена надзорная жалоба
в Московский городской суд. Кроме того, интересы несовершеннолетних
Т-ких представлялись на личном приеме у Председателя Мосгорсуда
Егоровой О.А. и при рассмотрении ее протеста Президиумом Мосгорсуда.
Отменяя решение Савеловского районного суда города Москвы, надзорная
инстанция Мосгорсуда прежде всего указала на нарушение в отношении
детей части 1 статьи 40 Конституции РФ.
В настоящее время дело находится на новом рассмотрении в
Савеловском районном суде города Москвы. Уполномоченный выступает
истцом в интересах малолетних Т-ого Д.М. и Т-ого Н.М. Одновременно
Уполномоченный добивается досрочного предоставления жилого помещения
детям как очередникам СВАО города Москвы, так как условия проживания
их по месту регистрации будут крайне тяжелыми.
Беспрецедентным также является решение Хорошевского районного
суда города Москвы, которым П-ной Л.А., действующей в интересах дочери
Татьяны, 1995 года рождения, инвалида детства, было отказано в иске о
признании продажи квартиры в Москве, где был зарегистрирован ребенок,
недействительной. Этот же суд признал тяжелобольную девочку не
приобретшей право на жилую площадь в квартире отца через 7 лет после
рождения.
Как было установлено в суде, П-н А.Г. без ведома и согласия
матери ребенка изменил его место жительства, снял дочь с
регистрационного учета в отдельной московской благоустроенной квартире
и зарегистрировал ее в городе Зарайске Московской области на площади
18,2 кв. м, где кроме ребенка-инвалида зарегистрирован еще 21 человек
из различных городов России. Никакого отношения к П-ной Татьяне и ее
отцу эти люди не имеют. Незаконная перерегистрация позволила П-ну А.Г.
не только продать московскую квартиру без согласия органов опеки и
попечительства, но и лишить свою дочь собственности и жилья в городе
Москве, возможности получать высококвалифицированное бесплатное
лечение, пособие по инвалидности и других прав, вытекающих из права на
жилище. В настоящее время место жительства П-на А.Г. неизвестно, из-за
чего ребенок не получает содержание по исполнительному листу о
взыскании алиментов. Таким образом, налицо нарушение судом не только
конституционного права ребенка на жилище, но и права на заботу со
стороны родителей. Это право обеспечивается в первую очередь
предоставлением родителям родительских прав и исполнением возложенных
на них обязанностей, что закреплено в статье 38, части 2 Конституции
РФ. При этом особо подчеркивается равенство прав и обязанностей обоих
родителей, основанное на общем конституционном принципе равенства прав
и свобод граждан (статья 19 Конституции РФ). Хорошевский районный суд,
проигнорировав право П-ной Л.А. на определение места жительства
дочери, нарушил не только нормы семейного и жилищного
законодательства, но и Конституцию РФ, имеющую высшую юридическую силу
и содержащую гарантии прав и свобод граждан.
К сожалению, как и по делу малолетних Т-ких, кассационная
коллегия по гражданским делам Мосгорсуда не отреагировала на факты
грубого нарушения прав ребенка-инвалида П-ной Т.А., в результате чего
девочка оказалась в трудной жизненной ситуации. Позиция
Уполномоченного, представленная судам первой и второй инстанции, также
осталась без внимания. В настоящее время службой Уполномоченного
подготовлены материалы для обращения с жалобой в порядке надзора в
интересах П-ной Т.А.
В качестве других примеров нарушения Конституции РФ и вытекающих
из нее гражданско-правовых норм можно привести дело девятилетней
москвички Ани Б-ич, которую вместе с матерью в 2000 году Нагатинский
межмуниципальный (районный) суд города Москвы выселил без
предоставления другого жилого помещения из двухкомнатной квартиры,
приобретенной ее матерью в 1999 году за сумму, эквивалентную 13500
долларам США, о чем имеется расписка, и взыскал с продавца стоимость
жилья в сумме 153000 рублей, на которую невозможно купить даже часть
комнаты в городе Москве. Решение суда вступило в законную силу. То
обстоятельство, что ребенок с матерью, учительская зарплата которой не
позволяет оплачивать даже аренду жилья, остались на улице, не волнует
судебные инстанции. В настоящее время жалоба в порядке надзора,
составленная юристами службы Уполномоченного и поданная на личном
приеме у заместителя Председателя Верховного Суда РФ Жуйкова В.М.,
находится на рассмотрении.
Типичным (с точки зрения нарушения норм материального права)
является и решение Черемушкинского межмуниципального (районного) суда
города Москвы об отказе в иске Б-ву И.Н. к бывшей жене Е-вой Е.В. об
определении порядка участия в воспитании ребенка. Суд не только без
каких-либо оснований нарушил права трехлетнего Б-ва Егора, который с
рождения и до распада семьи воспитывался у отца и проживал с ним -
право на общение с отцом, его заботу и другие права, установленные
Семейным кодексом РФ, но и допустил прямое нарушение конституционного
принципа равенства прав и обязанностей родителей в воспитании детей, а
также нарушил статью 29 Конституции РФ, закрепившую за каждым
гражданином право свободно получать информацию законным способом, в
том числе о состоянии здоровья собственного ребенка.
Службой Уполномоченного оказана консультативная юридическая
помощь Б-ву И.Н., который в настоящее время предъявил новый иск об
участии в воспитании ребенка в тот же суд.
Много обращений к Уполномоченному касается тех дел, когда за
детьми суд признает право на жилую площадь их отца или матери, а
другому родителю в праве пользования данным жилым помещением
отказывает. Таким образом, признавая конституционное право ребенка на
жилище, суд нарушает другие конституционные права несовершеннолетнего
гражданина, в частности, право на воспитание и заботу со стороны
родителей.
Б-ва Т.Г., мать несовершеннолетнего Ч-ва Р., 1998 года рождения,
в 2000 году обратилась в окружной суд города Зеленограда с иском к
Управлению муниципального жилья города Зеленограда о признании за ней
права пользования квартирой, где был зарегистрирован мальчик. Отец
ребенка скоропостижно скончался, не успев зарегистрировать свою жену
Б-ву Т.Г. Признавая за Ч-вым Р. право на квартиру отца, суд отказал
Б-вой Т.Г. в иске "за недоказанностью волеизъявления" ее покойного
мужа на вселение жены, прожившей в этой квартире не один год с мужем и
ребенком.
В жалобе в порядке надзора в Верховный Суд РФ Уполномоченный
указывает, что малолетний Рамиль Ч-нов не может осуществлять свое
право пользования жилищем, как и остальные права, без законного
представителя, то есть без матери. Таким образом, суд вынес решение,
по которому ребенок должен выбирать между проживанием в
благоустроенной московской квартире покойного отца и правом жить в
семье со своей матерью, не имеющей никакого жилья.
Незаконное и нарушающее права ребенка-инвалида решение было
вынесено Измайловским межмуниципальным (районным) судом города Москвы
в апреле 2002 года. Префектура ВАО города Москвы предъявила иск о
выселении страдающего церебральным параличом тяжелобольного
инвалида-колясочника К-ва Я., 1990 года рождения, и его матери К-вой
Ю.С. из квартиры отца ребенка, К-ва А.Э., умершего в декабре 2001
года.
К-ва Ю.С. предъявила к префектуре ВАО города Москвы иск о
признании за ней и ребенком права на жилую площадь, где она проживала
с мужем и сыном с 1989 года, то есть 11 лет. Суд записал в решении,
что "факт вселения и проживания истицы с сыном на спорной площади
подтверждается письменными доказательствами и свидетельскими
показаниями", но тем не менее признал право на квартиру только за
мальчиком - инвалидом детства, нуждающимся в постоянном уходе. Суд
также мотивировал отказ отсутствием "достоверных доказательств" того,
что жена К-ва А.Э. и мать его больного с рождения сына в 1989 году
вселилась в квартиру по воле нанимателя жилья, а не вопреки таковой.
Руководствуясь данным решением, жилищные органы отказывают К-вой Ю.С.
в заключении от имени сына договора жилищного найма.
Решение Измайловского районного суда по данному делу также можно
считать неконституционным. Действующее законодательство под вселением
в жилое помещение в качестве члена семьи нанимателя не предусматривает
процедуры регистрации; форма соглашения о вселении законом не
определена. В силу статьи 27 Конституции РФ за гражданином закреплено
право выбора места пребывания и жительства в пределах Российской
Федерации. Регистрация или отсутствие таковой не могут служить
основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан,
предусмотренных Конституцией РФ и законами Российской Федерации.
Кроме того, в данном случае нарушаются статьи 38 и 39 Конституции
РФ, а также федеральное и московское законодательство о правах
инвалидов. Лишенный возможности самостоятельно передвигаться 12-летний
Ярослав К-ов по воле суда должен проживать один, так как согласно
судебному решению за матерью, с рождения ухаживающей за больным
ребенком, государство не признает право на проживание вместе с ним.
В настоящее время Уполномоченным решается вопрос об обжаловании
данного судебного постановления в порядке надзора.
2. Нарушения судами гражданско-процессуальных
норм, ущемляющие права детей
Как следует из обращений граждан и анализа правовых документов, в
настоящее время судами не в интересах граждан, в том числе и детей,
применяются принципы осуществления судопроизводства на основе
состязательности и равноправия сторон, предусмотренные статьей 14 ГПК
РСФСР и статьей 12 ГПК РФ.
Особенно негативным представляется то, что суды не создают
условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела и
не оказывают гражданам содействия в осуществлении их прав.
Многие из тех, кто столкнулся с действующей системой правосудия,
не знали в момент рассмотрения дела о широких правах участников
процесса, которыми они наделены для отстаивания своей позиции.
Становится очевидным тот факт, что суды общей юрисдикции под предлогом
принципа состязательности занимают позицию пассивного наблюдателя как
в вопросе определения юридически значимых обстоятельств, так и при
содействии сторонам в собирании доказательств. Зачастую гражданам
предлагается заключить договор с адвокатом или привлечь к участию в
деле представителя для осуществления прав стороны в полном объеме
(определения правильной юридической позиции по делу, сбора
доказательств и т.д.).
По делам, где затрагиваются права ребенка, органы опеки и
попечительства привлекаются только в тех случаях, когда это прямо
предусмотрено законом. Однако по большинству дел о признании сделок с
нежилыми помещениями недействительными, об изменении договора
жилищного найма, о выселении в связи со сносом или реконструкцией
жилого дома и другим делам специалисты по охране прав детей органов
опеки и попечительства в суд не вызываются, а ходатайства сторон об их
вызове судами отклоняются. В некоторых судах, в частности, в
Черемушкинском межмуниципальном (районном) суде города Москвы, дела с
участием органов опеки и попечительства назначаются на дни недели,
совпадающие с приемом населения в органах местного самоуправления по
вопросам защиты прав детей. По многим делам, где органы опеки и
попечительства привлекаются в качестве третьих лиц по ходатайству
участников процесса, суд ограничивается исследованием письменного
заключения по иску, что лишает стороны возможности оспорить позицию
органа опеки и попечительства, добиться ее уточнения или пересмотра
при предоставлении дополнительных доказательств, которые не были
учтены при даче заключения.
За 2002 год Уполномоченным было направлено более двадцати
обращений в органы опеки и попечительства с просьбой принять
непосредственное участие в судебных заседаниях и в районные суды с
просьбой привлечь специалистов по защите прав детей по делам,
затрагивающим интересы несовершеннолетних. В результате по ряду
жилищных дел это способствовало вынесению законных и обоснованных
решений.
В московских судах складывается практика подачи исков, жалоб и
заявлений не на личном приеме у судьи, а путем отправки по почте, что
приводит не только к неоправданному затягиванию сроков рассмотрения
дел, но и лишению граждан реальной возможности обратиться в суд за
защитой своих прав.
Отправив документы в суд, истец или заявитель, прождав несколько
недель, получает их обратно с предложением в установленный короткий
срок "исправить недостатки" по форме или содержанию иска (заявления,
жалобы).
Определения суда об оставлении обращения без движения нередко
приходят к гражданам уже после истечения срока для исправления
недостатков. Часто документы при пересылке вообще теряются, и стороны
не могут восполнить утраченные доказательства.
Кроме того, суды произвольно расширяют перечень оснований к
оставлению искового заявления без движения, что приводит к нарушению
прав и законных интересов граждан, с одной стороны, и неверию в
возможность реально добиться рассмотрения иска или жалобы в суде, с
другой.
Типичный пример - неоднократные попытки районной управы Ясенево
предъявить иск в защиту жилищных прав социального сироты Д-ва Р.А.,
утратившего по вине матери, лишенной родительских прав, жилое
помещение в городе Москве.
Федеральный судья Черемушкинского межмуниципального (районного)
суда города Москвы Г-ва Н.П. многократно отказывала органу опеки и
попечительства в принятии искового заявления, хотя ей было известно,
что у сироты нет крыши над головой, и его права должны быть
восстановлены как можно быстрее.
Так, 20 февраля 2002 года судья Г-ва Н.П., обнаружив, что в иске
в качестве ответчика, кроме граждан, ошибочно указано юридическое
лицо, вынесла определение об отказе в принятии искового заявления, так
как иск о признании права на жилое помещение подсуден суду по месту
нахождения организации. Из названия и содержания данного иска
следовало, что юридическое лицо не может выступать в качестве
ответчика. Судья Г-ва Н.П. могла разъяснить истцу это обстоятельство,
предложив внести в текст иска исправления, однако предпочла выслать
документы заявителю.
10 апреля 2002 года районная управа Ясенево обратилась к тому же
судье в интересах того же Д-ва Р.А. с иском о восстановлении права на
его регистрацию в Москве. Исковое заявление было оставлено без
движения из-за отсутствия выписки из домовой книги и копии финансового
лицевого счета на день предъявления иска. Кроме того, судья
потребовала, чтобы орган опеки и попечительства самостоятельно
определил полностью "круг лиц, подлежащих вызову в суд" и оплатил
государственную пошлину, от которой органы местного самоуправления,
защищающие интересы сирот, освобождены на основании статьи 80 ГПК
РСФСР и Закона Российской Федерации "О государственной пошлине". Суд
установил срок "для исправления недостатков" до 29 апреля 2002 года, о
чем письменно известил истца. Реальный срок для получения информации и
документов составил менее десяти дней, что исключало (даже чисто
технически) возможность сбора необходимых документов. Никакой помощи в
сборе доказательств органу опеки и попечительства судом оказано не
было, а 30 апреля 2002 года судья Г-ва Н.П. возвратила по почте иск с
приложенными материалами на 27 листах.
Служба Уполномоченного оказала помощь органу опеки и
попечительства районной управы Ясенево в сборе необходимых документов,
однако жилищные права сироты Д-ва Р.А. не восстановлены до настоящего
времени.
Гражданский процессуальный кодекс РФ, вступивший в силу с 1
февраля 2003 года, не содержит четкой регламентации порядка подачи
заявления в суд. Формулировка статьи 133 ГПК РФ предполагает, что
исковое заявление или жалоба "поступают" к судье, который в течение
пяти дней "со дня поступления" обязан принять заявление к производству
или отказать в приеме.
По информации адвокатов, обращающихся в службу Уполномоченного
вместе с гражданами, в большинстве московских судов планируется ввести
заочный порядок подачи документов, что не может не вызывать большую
тревогу.
3. Нарушения прав детей при оставлении
исковых заявлений без движения
М-ва Е.А. обратилась в Солнцевский межмуниципальный суд города
Москвы с иском о вселении своего несовершеннолетнего сына в квартиру
отца. Данное жилое помещение было предоставлено в связи со сносом
дома, где ребенок был зарегистрирован вместе с отцом. На них двоих
была предоставлена спорная двухкомнатная квартира, в которую отец не
регистрировался сам, не регистрировал и не позволял вселиться своему
сыну.
В иске мать мальчика указала, что ответчик не пускает ребенка в
предоставленное жилье, чем нарушает его право на пользование жилой
площадью. К иску были приложены все необходимые документы, в том числе
и копия заявления в ОВД "Солнцево" о незаконных действиях ответчика,
копия ордера и т.д. В экспедицию суда документы поступили 6 декабря
2002 года. Только 30 декабря 2002 года федеральный судья П-н А.Д.
рассмотрел иск М-вой Е.А., поданный в интересах сына, и вынес
определение об оставлении иска без движения, обязав истца до 27 января
2003 года представить в суд исковое заявление "с указанием
обстоятельств, на которых истец основывал свои требования и
доказательства, подтверждающие эти обстоятельства". На личном приеме
27 января 2003 года судья П-н А.Д. не объяснил истице, почему ей
отказано в принятии заявления к производству, и на следующий день
выслал все документы заявительнице.
10 февраля 2003 года М-ва Е.А. вновь обратилась в Солнцевский
межмуниципальный суд с заявлением о признании незаконными действий
органов паспортного стола, отказывающих зарегистрировать ее сына в
квартиру, предоставленную по договору социального найма. Как указывает
М-ва Е.А., документы 2 недели находились в экспедиции суда, затем
поступили к тому же судье П-ну А.Д., который до настоящего времени их
не рассмотрел. По словам М-вой Е.А., попасть на прием к судье
практически невозможно: по понедельникам он вывешивает объявления о
том, что приема не будет из-за занятости судьи в непрерывном процессе,
а по четвергам судья П-н А.Д. принимает только сотрудников ОВД или
отдельных граждан. В течение 3 недель февраля 2003 года женщина
пыталась попасть на прием к судье, однако не смогла этого сделать.
Подобные ситуации имеют место и в других судах города Москвы.
Граждане лишены возможности проконтролировать в какие сроки
передаются сданные ими документы из экспедиции конкретному судье и
когда судья приступит к их рассмотрению.
Отсутствует механизм обжалования действий судьи на данной стадии
обращения в суд, что приводит к грубому нарушению права на судебную
защиту.
Как правило, истцы и заявители обязаны помимо документов
представить в суд конверты, марки и прочие не предусмотренные законом
принадлежности, что также является препятствием для обращения в суд
для социально незащищенных или малообеспеченных слоев населения, в том
числе и детей.
Совершенно очевидно, что ребенок в возрасте от 14 до 18 лет,
являющийся субъектом самостоятельного права на судебную защиту, не в
состоянии преодолеть бюрократические преграды, связанные с
осуществлением этого права, а также самостоятельно доказать
обоснованность своих требований и возражений. Судебная система в том
виде, в котором она существует в настоящее время, не является
механизмом обеспечения прав граждан и в первую очередь детей.
Граждане, пришедшие на прием в службу Уполномоченного, указывали
также на то, что судьи в нарушение статьи 50 ГПК РСФСР (статьи 57 ГПК
РФ) отказывают сторонам в выдаче запросов для получения необходимых
доказательств, предлагают участникам процесса самим составить текст и
оформить запрос, направить его по почте или передать лично. Юристам
службы Уполномоченного пришлось неоднократно в этом убедиться.
Уполномоченным предъявлен иск в Солнцевский районный суд ЮЗАО
города Москвы в интересах детей-сирот братьев-близнецов Ч-вых,
лишившихся в Москве благоустроенного жилого помещения и оказавшихся
зарегистрированными в городе Алексине Тульской области. Для
отстаивания своей позиции по иску о признании сделок с жильем сирот
недействительными истцу были необходимы сведения и документы, которые
можно истребовать только через суд (информация о психическом здоровье
ответчиков, копии договоров отчуждения жилья, информация из банков и
т.д.). Однако судья П-н А.Д. категорически отказался оказать
содействие истцу в собирании доказательств. Только после того, как
судьба детей Ч-вых привлекла внимание депутатов Государственной Думы
РФ и средств массовой информации, судья П-н А.Д. согласился подписать
необходимые запросы по ходатайству истца и опекуна Ч-вых.
Из-за невозможности собрать необходимые доказательства по иску об
уменьшении размера алиментов жительница Москвы Р-ва Р.М. не смогла
защитить права своих детей на получение содержания от отца К-ца В.В. в
Черемушкинском межмуниципальном (районном) суде города Москвы. В
результате размер алиментов на содержание двоих малолетних больных
детей и их матери был снижен с 2000 рублей до 533 рублей. Р-ва Р.М.
неоднократно заявляла в районном и городском судах о наличии у истца
различных форм недвижимости, приносящих ему большие доходы,
представила копию справки на бланке крестьянского фермерского
хозяйства с подписью К-ца В.В. как главы этого хозяйства. Однако суд
не принял доводы ответчицы во внимание, сославшись на то, что
ксерокопия справки не может служить доказательством по делу. В
ходатайстве об истребовании сведений о действительном финансовом
положении истца в судах первой и второй инстанции Р-вой Р.М. было
отказано. Юристы службы Уполномоченного составили по данному делу
жалобу в порядке надзора и направили ее Председателю Мосгорсуда
Егоровой О.А., после чего решение Черемушкинского суда от 28 февраля
2002 года было отменено. Дело направили на новое рассмотрение, однако
пока мать детей добивалась защиты их прав, К-ц В.В. произвел
отчуждение своего имущества для его сокрытия. В связи с отсутствием
средств к существованию в период предъявления иска о снижении размера
алиментов Р-ва Р.М. не смогла получить юридическую помощь для его
оспаривания, не знала о своих правах стороны по делу. Судья Ф-ва И.П.
в нарушение статей 14, 30, 50 ГПК РСФСР ограничилась представленной
справкой о том, что владелец крестьянского фермерского хозяйства,
квартиры, дачного участка и другого имущества работает директором ОАО
с зарплатой 820 рублей в месяц, в связи с чем его дети и бывшая жена,
находящаяся в отпуске по уходу за ребенком, должны существовать на 533
рубля в месяц "до изменения материального положения сторон".
Обращает на себя внимание тот факт, что суды необоснованно
затягивают сроки рассмотрения дел, затрагивающих права детей, что
делает невозможным восстановление этих прав. Особенно тревожит то
обстоятельство, что месяцами, а иногда и годами находятся в судах иски
о лишении родительских прав, об определении места жительства ребенка,
о возврате ребенка от лиц, незаконно его удерживающих, о вселении
детей по месту жительства, а также иски о признании сделок с жилыми
помещениями недействительными. В результате необоснованной волокиты
или отсутствия специальных сроков рассмотрения определенных категорий
исков наступают необратимые последствия, которые делают невозможной
защиту прав ребенка.
Это касается прежде всего исков о лишении родительских прав, а
также исков об отмене или признании недействительным усыновления,
исков о выселении за невозможностью совместного проживания родителей и
ребенка, в отношении которого они лишены родительских прав, и
некоторых других категорий дел, связанных с возрастом детей или
необходимостью немедленного восстановления их прав.
В службу Уполномоченного обратилась К-ва М.Д. в интересах своего
десятилетнего сына, права которого были грубо нарушены отцом В-ком
Н.Т.
К-ва М.Д. жаловалась на то, что ее иск о принудительном обмене с
В-ком Н.Т. в течение нескольких месяцев не рассматривается в
Бабушкинском межмуниципальном (районном) суде города Москвы. Ранее
В-ук Н.Т. был неоднократно судим за угрозу убийством и насильственные
преступления, в том числе и за нанесение 4-летнему мальчику ударов
ногой в лицо, повлекшее расстройство здоровья ребенка и другие тяжелые
последствия. После освобождения из мест лишения свободы бывший отец не
изменил своего поведения, продолжал пьянствовать, угрожать ребенку
расправой. В Бабушкинском суде рассматривались два иска: В-ка Н.Т. о
вселении и К-вой М.Д. о принудительном обмене. Варианты для расселения
с В-ком Н.Т. были в порядке исключения предоставлены жилищными
органами в целях защиты жизни и здоровья ребенка после обращения К-вой
М.Д. к Мэру Москвы.
Как показала проверка, первоначальное рассмотрение исков длилось
с конца 1999 года по 2001 год, после чего иск о вселении был
удовлетворен, а в иске о принудительном обмене К-вой М.Д. было
отказано. Данное решение в части отказа в иске было отменено
Мосгорсудом в 2002 году, и дело направили на новое рассмотрение в тот
же суд. Судебные заседания неоднократно откладывались на срок в
несколько месяцев, повторное решение было вынесено только в конце 2002
года. Суд вновь отказал в принудительном обмене квартиры, чем
фактически лишил мать и ребенка какого-либо жилья.
В период, пока дело находилось в Бабушкинском районном суде СВАО
города Москвы и не рассматривалось по существу, В-ук Н.Т. вселился в
квартиру, выгнал сына и бывшую жену на улицу, взломал дверь в их
комнату, уничтожил и похитил имущество, в том числе и детские вещи.
В настоящее время мальчик по существу является бездомным. Его
состояние здоровья, особенно психическое, резко ухудшилось. Ребенок и
мать находятся в тяжелом материальном положении.
4. Нарушения прав детей при рассмотрении
судами некоторых категорий дел
1. Дела о лишении родительских прав.
Уполномоченный в соответствии со статьей 9 Закона города Москвы
от 3 октября 2001 года N 43 предъявил 5 исков в интересах детей,
оставшихся без попечения родителей. Три иска были удовлетворены в
полном объеме, остальные еще не рассмотрены.
Обращение в суд в качестве истца было связано не только с тем,
что органы опеки и попечительства устранились от выполнения своих
обязанностей по выявлению детей, нуждающихся в государственной защите,
и определению их статуса. Суды формально подходят к данной категории
дел, особенно в отношении детей, почти достигших совершеннолетия.
Кроме того, добиться положительного результата по данной категории дел
без участия в деле квалифицированного юриста достаточно сложно из-за
невозможности собрать необходимую информацию в подтверждение оснований
для лишения родителей или одного из них родительских прав и
обеспечения явки ответчиков и заинтересованных лиц.
В Москве сложилась порочная практика необоснованных отказов в
исках по статье 69 Семейного кодекса РФ с предупреждением
провинившегося родителя о том, что решение о лишении родительских прав
будет вынесено в будущем, если поведение родителя не изменится. Как
правило, такие решения приводят к дальнейшему попранию прав ребенка,
поскольку они выносятся во многих случаях не тогда, когда суд считает,
что поведение родителя действительно изменится, а когда истец не смог
доказать факты и обстоятельства, на которые он ссылается в иске. Суд
же не выполняет обязанности по обеспечению прав сторон в гражданском
процессе в части содействия в сборе доказательств по иску.
В качестве примера можно привести отказ в иске К-вой Л.Ф. к Н-ву
А.В. в защиту малолетнего сына Н-ва Константина о лишении отца ребенка
родительских прав. Основанием данного иска было то обстоятельство, что
Н-в А.В. совершил умышленное преступление в отношении бывшей жены и
ребенка, неоднократно привлекался к уголовной ответственности, от
которой освобождался не по реабилитирующим основаниям, а в связи с
актами амнистии, злоупотреблял родительскими правами, применял к сыну
психическое насилие и т.д. Решение Тушинского районного суда города
Москвы об отказе в иске было основано исключительно на утверждениях
ответчика о выполнении им отцовских обязанностей. К-ва Л.Ф. не имела
возможности пригласить адвоката или представителя, поэтому не знала о
средствах и предмете доказывания по данному иску. В частности, не
знала о возможности опроса в суде специалиста-психолога или проведении
соответствующей экспертизы, а также о том, показания каких именно
свидетелей имеют существенное значение для удовлетворения иска. Ей не
было разъяснено право ходатайствовать об опросе ребенка в присутствии
педагога и т.д. В целях защиты прав Н-ва Константина юристы службы
Уполномоченного составили жалобу на решение Тушинского районного суда
и участвовали в рассмотрении жалобы в кассационном порядке. В
результате незаконное решение было отменено, и дело направлено на
новое судебное рассмотрение.
Изучение судебной практики также показало, что большинство судей
полагает "нецелесообразным" рассматривать иски о лишении родительских
прав, если ребенку уже исполнилось 17 лет. Дела многократно
откладываются, а затем по достижении ребенком совершеннолетия
прекращаются. В результате дети не получают статуса оставшихся без
попечения родителей и лишаются государственных гарантий по социальной
защите, предусмотренных действующим федеральным и московским
законодательством в жилищной, образовательной и других сферах.
Уполномоченному удалось защитить права 17-летних К-вой А. и С-вой
Е., которые с малолетнего возраста остались без родительского
попечения. Их родители злоупотребляли родительскими правами, оставили
детей без жилья, средств к существованию, вели асоциальный образ
жизни. Однако никто из органов по защите прав детей не счел
необходимым принять меры, предусмотренные законом. К-ва А. сама
обратилась к Уполномоченному по правам ребенка, а за С-ву Е.
вступились сотрудники театральной студии, где девочка занималась в
последние годы. Потребовалась тщательная досудебная подготовка обоих
исков, исключившая возможность необоснованного отложения дел судами.
Решения судов о лишении родительских прав вступили в законную
силу: для К-вой А. за 10 дней, а для С-вой Е. за день до наступления
совершеннолетия социальных сирот.
Совершенно очевидно, что если бы девочки обратились в суд
самостоятельно, их иски не были бы рассмотрены в срок, и социальные
сироты, достигнув 18 лет, оказались бы в крайне тяжелой жизненной
ситуации без права на социальные льготы и адекватную поддержку от
государства.
Также имеют место случаи оставления исков о лишении родительских
прав, предъявляемых органами опеки и попечительства или внутренних
дел, без рассмотрения из-за повторной неявки сотрудников этих служб в
суд. То обстоятельство, что вынесение решения по данной категории дел
нередко определяет всю дальнейшую судьбу ребенка, не принимается во
внимание, а меры по вызову специалистов, защищающих интересы детей, в
суд, как правило, носят формальный характер.
2. Споры об определении места жительства ребенка и об участии
отдельно проживающего родителя в его воспитании.
Изучение данной категории дел позволяет сделать вывод о
произвольном применении судами норм семейного законодательства,
регулирующего права детей и родителей, претендующих на проживание с
ребенком, отсутствии правоприменительной практики по таким делам,
специальных сроков рассмотрения подобных споров, а также механизмов
защиты прав ребенка в период рассмотрения дела или исполнения решения
суда.
Так, неконституционным и нарушающим Семейный кодекс РФ можно
считать решение Кунцевского районного суда города Москвы,
удовлетворившего иск В-ко А.А. к В-ко Л.А. об определении места
жительства их дочери В-ко Марины, 1993 года рождения, в городе Женеве,
а также определение Мосгорсуда, оставившего решение без изменения.
Девочка, выехавшая в 2000 году в гости к отцу, работающему и
проживающему в Швейцарии, несмотря на договоренность с матерью ребенка
о возвращении ее в Россию в связи с началом учебы в школе, в Москву не
вернулась, а была отдана отцом в швейцарскую школу в Женеве. В-ко Л.А.
категорически возражает против того, чтобы девочка жила на территории
иностранного государства и получала образование на иностранном языке.
Фактически без какой-либо вины мать лишили родительских прав, так как
видеться с ребенком, проживающим в Швейцарии, и тем более участвовать
в его воспитании и образовании В-ко Л.А. не может.
В силу статьи 66 Семейного кодекса РФ осуществление родительских
прав отдельно проживающего родителя предполагает возможность хотя бы
временного нахождения ребенка по его месту жительства без каких-либо
препятствий со стороны другого родителя. Для В-ко Л.А. подобные
препятствия создаются не только отцом ее дочери, но и необходимостью
получать разрешение на общение с дочерью от властей Швейцарии,
выдающих соответствующие визы.
Складывается ситуация, при которой иностранное государство,
гражданами которого не являются ни бывший супруг В-ко Л.А., ни их
дочь, может беспрепятственно ограничивать родительские права В-ко
Л.А., если место проживания ребенка будет определено судом за
пределами Российской Федерации.
Ребенок также лишен своих законных прав на проживание с матерью,
ее заботу, общение с родным братом, бабушкой и другими родственниками.
Вопреки статье 38 Конституции РФ и соответствующим статьям
Семейного кодекса РФ суд нарушил принцип равенства прав родителей,
ущемил В-ко Л.А. в ее материнских правах и вынес решение не на
основании закона, а на основании принципа "целесообразности"
проживания малолетней гражданки Российской Федерации за пределами
своей Родины. Заключение Уполномоченного, где были изложены доводы о
нарушении прав и законных интересов ребенка, суд во внимание не
принял.
Совершенно очевидно, что сторона, у которой находится ребенок, не
заинтересована в скорейшем рассмотрении спора, а суды не принимают
никаких мер к вынесению решения по существу в кратчайшие сроки. Причем
нередко речь идет о детях, которые без ведома и согласия одного из
родителей были вывезены из дома, их местонахождение не всегда
известно, ребенок может находиться в тяжелой психотравмирующей
ситуации без какой-либо возможности контакта с тем родителем, с
которым он проживал ранее.
Так, вышеупомянутая В-ко Л.А. не видела свою дочь с 2000 года.
Дело об определении места жительства ребенка находилось в производстве
Кунцевского суда два года. Столько же не рассматривался аналогичный
иск Б-ых С.А. в Никулинском межмуниципальном (районном) суде города
Москвы.
Пять лет не может добиться общения с дочерью, 1991 года рождения,
и участия в ее воспитании К-н В.В. С 1997 года не видели свою внучку
его родители, также обратившиеся в службу Уполномоченного. Решением
Кузьминского межмуниципального районного суда города Москвы от 20
января 1998 года, где дело слушалось с декабря 1996 года, за отцом
"сохранено право на общение с ребенком, участие в ее воспитании и
решение вопросов получения образования".
Однако это право, которое "сохранил" суд, К-ну В.В. реализовать
не удалось, так как суд категорически отказался рассмотреть требование
о порядке общения отца с дочерью, предложив ему предъявить новый иск.
Это позволило матери спрятать ребенка, а затем игнорировать решение
суда о праве бывшего мужа. Также безрезультатными остались судебные
постановления Перовского межмуниципального (районного) суда города
Москвы о порядке общения девочки с бабушкой и дедушкой и о нечинении
препятствий К-ну В.В. в общении с ребенком и порядке участия в
воспитании ребенка.
Последний иск суд рассматривал с июня 1998 года по ноябрь 1999
года. Федеральный судья С-ва Н.А. 11 раз откладывала слушание из-за
неявки ответчицы, а в результате было вынесено решение, по которому
отец мог видеть свою восьмилетнюю дочь 1 и 2 января, один выходной
день в месяц, а также проводить с ней один месяц отпуска. Можно ли
считать, что общение с ребенком в начале года и в редкие выходные
является участием в его воспитании?
Обращение К-ных в органы прокуратуры всех уровней, в комиссию по
охране прав детства районной управы, в службу судебных приставов также
не способствовало восстановлению прав ребенка и его родственников. Из
заявления К-ных в службу Уполномоченного: "В действиях матери нашей
дочки и внучки замешана ненависть, желание мести, потребность
единолично владеть ребенком как орудием шантажа. В течение 5 лет шло
целенаправленное давление на ребенка, в результате девочка стала
злобной, выкрикивает угрозы в адрес отца типа: "мы вам покажем,
пожалеете, затаскаем по судам". Ни статьи Семейного кодекса РФ, ни
Конституция РФ, ни Конвенция ООН о правах ребенка, ни Федеральный
закон "Об основных гарантиях прав ребенка в РФ" в нашем деле на
должностных лиц не действуют". С написанным трудно не согласиться.
Суды в период рассмотрения спора оставляют ребенка в той же самой
обстановке. Имеют место случаи, когда в порядке обеспечения иска
ребенка оставляют лицу, которое нарушило его права и законные
интересы, насильственно изменив место жительства сына или дочери, не
считаясь с возрастом ребенка, условиями его воспитания и желанием жить
в другой семье. Уполномоченным было изучено множество дел,
рассмотренных в различных московских судах, однако ни разу не
выносилось определение о запрете в порядке обеспечения иска менять
место жительства ребенка или ограничивать права другого родителя на
общение с ним. Ни один суд не передал ребенка на время судебной тяжбы
родственникам, которые могли бы оградить ребенка от злоупотреблений со
стороны родителей, или в специальные детские службы, так как таковых
просто не существует.
При рассмотрении данной категории дел сторонам с трудом удается
добиться привлечения к участию в деле детских психологов, в частности,
проведения психологических обследований детей и родителей для решения
вопроса о наличии контакта между ними, психологических особенностях
тех и других, о последствиях, которые могут наступить при изменении
места жительства ребенка или установлении определенного порядка
общения. В результате судьба ребенка решается на обывательском уровне,
а единственным специалистом в области детской психологии становится
представитель органа опеки и попечительства, который, как правило, не
только не обладает необходимыми профессиональными знаниями, но и
связан заключением, которое поддерживается им в суде. В конечном счете
судами выносятся решения, которые противоречат интересам ребенка.
Измайловский межмуниципальный (районный) суд города Москвы
постановил разрешить отцу братьев Л-вых, 1999 и 2000 годов рождения,
забирать годовалого и двухгодовалого мальчиков на выходные дни к себе
домой, где дети никогда не были, так как отец ушел из семьи вскоре
после рождения детей. Мать детей Б-ва Е.А. категорически возражала
против такого порядка общения отца с детьми, ссылаясь на то, что ее
бывший муж агрессивный и неуравновешенный человек, дети его
практически не знают и боятся. Оба ребенка страдают поражением
центральной нервной системы, при котором им противопоказана какая-либо
эмоциональная нагрузка. Кроме того, в отношении отца детей в период
разрешения спора о детях было возбуждено уголовное дело по факту
избиения им бабушки мальчиков, которое впоследствии было прекращено по
амнистии. Поэтому Б-ва Е.А. обоснованно боялась, что ее бывший муж
может не вернуть ей малышей.
Ни один из этих доводов судом учтен не был. Как и К-ну В.В.,
Б-вой Е.А. также было отказано в психологическом обследовании детей. В
результате после однократной встречи с отцом в детском саду у старшего
мальчика развилось тяжелое нервное расстройство. Б-ва Е.А. с помощью
службы Уполномоченного вынуждена обращаться в суд с новым иском о
порядке общения детей с отцом, чтобы избежать тяжелых последствий,
связанных с вынесенным ранее судебным решением.
Нельзя согласиться и с позицией судов, передающих ребенка тому
родителю, чье материальное положение значительно лучше. Пленум
Верховного Суда РФ своим постановлением "О применении судами
законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей"
разъяснил, что само по себе преимущество в материальном положении
одного из родителей не является безусловным основанием для
удовлетворения требований этого родителя.
Тем не менее и в заключениях органов опеки и попечительства, и в
судебных постановлениях более высокий уровень доходов и соответственно
качество жизни стороны по спору об определении места жительства детей
указывается как существенный довод к передаче ребенка этой стороне.
Анализ судебной практики по делам об определении места жительства
ребенка и участии отдельно проживающего родителя в его воспитании еще
раз обостряет проблему пагубных последствий отсутствия ювенальной
юстиции и рассмотрения дел, непосредственно затрагивающих права детей,
судами общей юрисдикции.
Не случайно, что почти каждый обращающийся в службу
Уполномоченного в связи с необходимостью защиты прав его ребенка в
суде просит об участии Уполномоченного при разбирательстве дела либо в
качестве истца, либо для дачи заключения о нарушении прав детей. Это
еще раз подтверждает, что граждане утратили веру в правосудие, в
объективность и компетентность суда как властного органа, способного
обеспечить правильное и своевременное рассмотрение и разрешение
гражданских дел в целях защиты и восстановления нарушенного права.
Возмутительными являются факты грубости и хамства со стороны
судей при рассмотрении ими гражданских дел, проявления высокомерного,
уничижительного обращения к участникам процесса.
Так, из обращения Ж-вой-Г-вой О.В., опекуна малолетнего внука
И-ва Константина, 1994 года рождения, предъявившей иск о признании за
ней и внуком права на жилое помещение, следует, что федеральный судья
Кунцевского межмуниципального суда С-на Л.В. не только нарушала ее
права истца в судебном процессе, но и унижала ее честь и достоинство.
В ходе судебного разбирательства С-на Л.В. допускала следующие
заявления: "Нечего на старости лет брать детей на воспитание, пусть
растут в детском доме", "Суд не будет защищать права проходимцев,
которые в результате будут иметь несколько квартир".
Судья Г-ва Л.В. (Люблинский межмуниципальный суд) назвала "овцой"
пожилую женщину, опекуна сироты, в чьих интересах она выступала в
суде.
Судья Пресненского межмуниципального суда Б-на М.А. силой
отобрала у представителя выпускницы детского дома К-вой Е.А.
доверенность, заявив, что умственно отсталые сироты не должны
пользоваться помощью представителей, так как их интересы и так
защищает прокурор. Та же судья Б-на М.А., рассматривая дела, где
стороной является префектура, управление муниципального жилья,
районная управа и т.д., приглашает представителей этих органов и
организаций в свой кабинет, где судья и представители беседуют за
чаем.
В недопустимом поведении судьи Б-ной М.А. Уполномоченный имел
возможность убедиться лично.
Как сообщила многодетная мать А-ва Е.А., после рассмотрения иска
префектуры ВАО о ее выселении с детьми судья Б-ва Е.В. (Перовский
межмуниципальный суд) уехала на одной машине с представителями
префектуры.
У граждан совершенно обоснованно складывается твердое убеждение в
том, что протекционизм и коррупция лежат в основе механизма принятия
судебных решений.
Многие граждане, права детей которых были нарушены, обращались в
службу Уполномоченного уже после того, как они пытались восстановить
нарушенные права детей в судах первой инстанции.
В этих случаях Уполномоченный не имел возможности "принимать
участие лично либо через своего представителя в судебных процессах с
целью защиты и восстановления нарушенных прав и законных интересов
ребенка" (пункт "д" части 2 статьи 9 Закона города Москвы от 3 октября
2001 года N 43).
Практически ни одно из письменных ходатайств Уполномоченного по
делам о нарушении прав детей не было принято и приобщено к материалам
дела в Московском городском суде.
Судьи в подобных случаях ссылаются на нормы ГПК (статья 42 ГПК
РСФСР; статьи 46, 47 ГПК РФ).
С этим нельзя согласиться как с точки зрения ограничения прав
Уполномоченного, так и в связи с ущемлением прав лиц, участвующих в
деле, которые могут представлять в кассационную инстанцию вплоть до
момента рассмотрения жалобы по существу не только свои письменные
возражения, но и документы, подтверждающие эти возражения.
В соответствии со своими полномочиями, установленными статьей 31
Закона РСФСР "О судоустройстве РСФСР" (в действующей редакции),
Мосгорсуд изучает и обобщает судебную практику, анализирует судебную
статистику. Проводит ли Мосгорсуд такую работу, Уполномоченному
неизвестно. Однако имеется информация о том, что Мосгорсуд не доводит
до сведения заинтересованных органов и учреждений, защищающих права
детей (органы опеки и попечительства, прокуратура, детские учреждения
для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, приюты,
комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, префектуры,
органы образования, здравоохранения, социальной защиты, внутренних дел
и т.д.), результаты изучения и обобщения судебной практики по семейным
и жилищным делам.
Следствием этого является то, что в районных судах города Москвы
имеет место различная практика по таким существенным для детей
категориям дел как лишение родительских прав, определение места
жительства ребенка, признание сделок с жилыми помещениями
недействительными, выселение в связи со сносом дома, предоставление
жилья лицам из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения
родителей, и т.д.
К сожалению, Верховный Суд РФ также не дает руководящих
разъяснений по применению норм, направленных на защиту прав детей.
Речь идет, к примеру, о статье 98 ЖК РСФСР в части выселения
родителей, лишенных родительских прав. Отсутствуют обобщения судебной
практики о защите жилищных прав выпускников детских сиротских
учреждений. Вне поля зрения Верховного Суда РФ оказались дела по
установлению статуса детей, оставшихся без попечения родителей.
Требуют срочного и тщательного анализа вопросы восстановления жилищных
и имущественных прав детей при признании судами сделок с жильем
недействительными, а также при выселении граждан из сносимых и
реконструируемых домов и многие другие.
II. Нарушения прав детей органами,
исполняющими судебные решения
В непосредственной связи с нарушениями прав детей при
рассмотрении судебных дел находится крайне неудовлетворительная работа
служб судебных приставов по исполнению судебных решений. Жалобы на
бездействие или незаконные действия этих служб составляют значительную
часть от всех обращений. Особенно много жалоб поступает на
неисполнение решений судов о взыскании алиментов.
Так, С-х И.А. не может получить алименты на содержание ребенка,
1994 года рождения, с 1996 года, А-ва Н.А, имеющая ребенка 1991 года
рождения, - с 1994 года, З-ва Н.А., имеющая сына 1998 года рождения, -
с 1999 года, А-ва В.М. на содержание сына, 1991 года рождения, - с
2000 года. Причем взыскателями в подобных случаях являются, как
правило, малообеспеченные матери, дети которых находятся в тяжелом
материальном положении.
В нарушение Федерального закона "Об исполнительном производстве"
и норм Гражданского процессуального кодекса судебные
приставы-исполнители не ведут розыск должников и их имущества,
ограничиваясь актами о невозможности взыскания. Даже когда матери
детей представляют в ОССП информацию о наличии у должников иных
доходов, кроме заработной платы, эта информация не проверяется под
предлогом того, что у отца ребенка отсутствует задолженность по
алиментам. Статья 81 Семейного кодекса РФ, предусматривающая
определение размера алиментов в долях к заработку и иному доходу
родителей, на практике применяется крайне редко. Складывается
ситуация, при которой родители, имеющие существенные доходы от
дорогостоящей недвижимости или предпринимательской деятельности,
безнаказанно скрывают их с целью уменьшить размер взыскиваемых
алиментов.
В-на И.С., получающая на содержание несовершеннолетней дочери
алименты в сумме 650 рублей ежемесячно, что составляет одну четверть
официальной зарплаты А-ва В.А., отца ее ребенка, представила в З-й
межрайонный отдел ОССП по ЦАО города Москвы данные о наличии у
должника огромных доходов от различных видов финансовых операций.
Однако судебный пристав-исполнитель ОССП по ЦАО города Москвы
категорически запретила своим подчиненным, как утверждает В-на И.С.,
выдавать ей запросы в компетентные органы. В ответе взыскательнице от
8 января 2003 года, в частности, указано, что "выяснение вопроса по
сумме сделок отчуждения недвижимости должника А-ва В.А. при отсутствии
задолженности неправомерно".
Т-н Е.Б. обратилась в службу Уполномоченного в связи с тем, что с
1991 года она не может взыскать алименты на содержание дочери И-вой
С.В., 1988 года рождения, с бывшего мужа И-ва В.Э. Судебный
пристав-исполнитель ОССП ЮЗАО города Москвы С-ко Т.А. не принимает
меры к установлению реального дохода должника, хотя по справке из
налоговых органов годовой доход И-ва В.Э., предпринимателя без
образования юридического лица, за прошлый год составил 15 миллионов
рублей, наложен арест на 3 автомашины, которые не найдены. Как только
Зюзинская прокуратура города Москвы возбуждает уголовное дело в
отношении должника, он перечисляет дочери 300 рублей в счет
задолженности, после чего дело прекращается за отсутствием события
преступления.
Сложилась ситуация, при которой законодательство об
исполнительном производстве противоречит нормам семейного права и
нарушает имущественные права детей.
Бездействие органов, исполняющих судебные решения, или отсутствие
четкой правовой регламентации и механизма принудительного
восстановления прав граждан по вынесенным судебным решениям приводят
зачастую к необратимым последствиям для детей. Особенно когда
исполняются решения, затрагивающие судьбу ребенка.
Так, неисполнение с 1998 года решения Люблинского
межмуниципального суда города Москвы об определении места жительства
детей Г-вой Т.В., незаконно удерживаемых отцом, привело к тому, что
они не учатся, не обследуются и не лечатся в детской поликлинике, так
как Е-в В.А., отец детей, считает это вредным. Он же заставляет сына и
дочь молиться в секте мормонов, не разрешает детям общаться с матерью,
братьями и сестрами и другими родственниками со стороны матери. Г-ва
Т.В. неоднократно обращалась к судебному приставу, в органы опеки и
попечительства, милицию, прокуратуру, но до настоящего времени дети
матери не возвращены.
Более шести лет ничего не известно о судьбе своей дочери Г-вой
Евы-Марии, 1990 года рождения, Ш-вой Т.Г., обратившейся в службу
Уполномоченного из-за невозможности разыскать дочь и обеспечить ее
законные права и интересы с помощью государства.
В июне 1996 года отец ребенка, депутат Самарской областной Думы
Б-в О.Г., забрал дочь из Москвы и вывез ее за пределы Российской
Федерации. Решение федерального суда Советского района города Самары
от 11 августа 1997 года об определении места жительства девочки с
матерью в городе Москве народным избранником было просто
проигнорировано. Судебный пристав-исполнитель, установив, что Б-в О.Г.
по месту регистрации не проживает и ребенка в его квартире нет, не
принял к должнику предусмотренные законом меры принудительного
исполнения решения. Давать объяснения о местонахождении девочки отец
отказался, сославшись на право не свидетельствовать против себя
самого, гарантированное ему статьей 51 Конституции РФ. Только в
августе 2001 года после неоднократных жалоб было вынесено
постановление о розыске ребенка. Тогда же по факту похищения ребенка
прокуратура возбудила уголовное дело по признакам преступления,
предусмотренного статьей 105 части 1 УК РФ, - умышленное убийство. Это
дело неоднократно прекращалось. После обращения Уполномоченного 9
сентября 2002 года прокуратурой области было отменено постановление о
прекращении уголовного дела. Как указывает заместитель прокурора
Самарской области Г-н А.Ф., данных о том, что двенадцатилетняя Г-ва Е.
жива и находится с родителями отца во Франции, следствием добыто не
было, однако в этом же месяце прокуратура вновь прекратила уголовное
дело.
В ноябре 2002 года был прекращен и розыск ребенка. Матери
рекомендовали обратиться в Управление по информации и розыску Красного
Креста, однако и там отчаявшейся женщине не смогли помочь, так как
подобный розыск не входит в компетенцию данной организации.
Дело о нарушении прав Евы-Марии Г-вой подтверждает полное
безразличие государства к судьбам детей, ставших жертвами
злоупотреблений и преступлений со стороны одного из родителей, даже
когда речь идет о праве ребенка на жизнь.
В настоящее время по заявлению Ш-вой Т.Г. готовится обращение к
Уполномоченному по правам ребенка Франции.
III. Нарушения прав детей органами
прокуратуры
Наиболее удручающее впечатление в вопросе защиты прав детей и
особенно детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей,
производит деятельность органов прокуратуры, которые по существу
устранились от работы по проверке поступающих жалоб и заявлений, от
участия в судебных разбирательствах по делам, затрагивающим права
ребенка, от предъявления исков в интересах несовершеннолетних о
признании сделок недействительными, о лишении родительских прав, о
вселении и нечинении препятствий в проживании и т.д. Не интересуют
прокуратуру и дела по фактам исчезновения детей, когда ребенок
увозится одним из родителей в неизвестном направлении, в связи с чем
мать или отец ребенка годами лишены возможности не только видеться с
ребенком, но и получать о нем какую-либо информацию.
Анализ обращений дает основания заключить, что органы прокуратуры
все реже реагируют на жалобы и заявления населения о нарушении прав,
хотя исторически сложилось так, что именно в прокуратуру люди привыкли
жаловаться в первую очередь.
Большинство граждан, обратившихся к Уполномоченному по правам
ребенка, подавали жалобы и заявления в органы прокуратуры всех
уровней, однако получали формальные отписки.
Крайне неудовлетворительно выполняются представителями
прокуратуры обязанности стороны по искам в интересах детей,
предъявляемым в соответствии со статьей 27 Федерального закона "О
прокуратуре Российской Федерации". Исковые заявления составляются с
нарушением норм материального права, без ссылки на какие-либо
доказательства.
В большинстве исков о признании сделок с жилыми помещениями
недействительными не ставится вопрос о восстановлении сторон в
первоначальное положение, то есть о восстановлении права собственности
или пользования жилым помещением. Отсутствуют требования о вселении
детей в спорное жилое помещение и о выселении лиц, незаконно
завладевших жилой площадью.
Имеют место факты неявки представителя прокуратуры в судебное
заседание, в связи с чем иск прокурора остается без рассмотрения, а
также случаи, когда прокуратура отказывается от предъявленного иска,
несмотря на то, что это отрицательно сказывается на правах и законных
интересах ребенка.
Органы прокуратуры безосновательно отказывают в возбуждении
уголовных дел по фактам мошенничества в жилищной сфере, а возбужденные
дела прекращаются "за недоказанностью" или "неустановлением лица,
совершившего противоправное деяние".
Риелторские фирмы, оформляющие заведомо незаконные сделки,
продолжают активно работать на рынке услуг по купле-продаже жилья, что
ведет к нарушению прав все большего числа граждан, в том числе и
детей.
В качестве примера нарушения органами прокуратуры прав детей
можно привести следующие дела.
В Таганскую межрайонную прокуратуру города Москвы обратилась
несовершеннолетняя Л-н М.М., мать которой Л-н Е.О. в 1994 году
незаконно исключила дочь из числа участников приватизации жилья, для
чего выписала девочку по фиктивному адресу якобы к отцу в город
Санкт-Петербург. Это позволило недобросовестной матери без
предварительного согласия органов опеки и попечительства продать
квартиру в Москве и оставить ребенка на улице. В распоряжение
прокуратуры были представлены документы о том, что отец девочки
никогда в Санкт-Петербурге не проживал, а выписался из продаваемой
квартиры в другое жилое помещение в городе Москве. С ребенком не
проживает с 1988 года и не содержит его.
Л-н Е.О. на момент приватизации и продажи жилья, а также в
настоящее время злоупотребляет спиртным, не работает, скрывает свое
место жительства, ребенка не содержит и с 2000 года с ней не общается.
Девочка осталась без жилья и попечения родителей. Ее статус социальной
сироты не установлен.
Таганский межрайонный прокурор, ссылаясь на то, что "обеспечение
интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей",
предлагает взыскать с нерадивой матери ущерб, причиненный дочери, в
соответствии со статьей 1064 ГК РФ, о чем ребенок должен подать
соответствующее заявление в прокуратуру. Если же Маргарита Л-н не
согласна с позицией прокурора, ей предлагается самой обратиться в суд
за защитой нарушенных прав, "предоставив суду доказательства,
подтверждающие обоснованность ее требований".
Подобный ответ - типичный образец беззакония и правового цинизма
со стороны органов прокуратуры.
Вместо того, чтобы предъявить иск в суд о признании сделок с
жильем девочки недействительными и одновременно поставить вопрос о
лишении родителей Л-н М.М. родительских прав, межрайонный прокурор
предлагает ребенку самому доказывать факт и размер вреда, причиненного
ей матерью в результате продажи квартиры в 1994 году. При этом
совершенно очевидно, что предъявление подобного иска не только не
имеет никакого отношения к восстановлению нарушенных жилищных прав
девочки, но и не будет иметь для нее никаких правовых последствий.
К существенному ухудшению условий и качества жизни В-вой Е., 1989
года рождения, привело бездействие Преображенского межрайонного
прокурора города Москвы, который не представил никаких доказательств в
обоснование иска о признании за девочкой права на жилую площадь в
Москве и не обжаловал незаконное решение Преображенского
межмуниципального суда ВАО города Москвы об отказе в иске. Решение от
19 июня 2002 года вступило в законную силу 1 июля 2002 года.
Малолетняя В-ва Е. была удочерена супругами В-ми и вывезена из
Касимовского района Рязанской области. В свою благоустроенную
двухкомнатную квартиру в Москве сироту не зарегистрировали, девочка
жила без прописки с момента удочерения. С 2001 года В-вы пытались
избавиться от ребенка, обращаясь в Касимовский суд с иском об отмене
удочерения. Однако, так как с 2000 года девочка жила на территории ВАО
города Москвы, училась в московской школе, иск должен был
рассматриваться в Преображенском суде города Москвы.
Этого В-вы не хотели, так как вскрылся бы факт отсутствия у
ребенка регистрации в квартире удочерителей. С целью изменения
подсудности В-ва О.В. приобрела дом в поселке Сынтул Рязанской
области, куда зарегистрировалась сама и зарегистрировала В-ву Е. Сразу
после этого в Касимовский суд Рязанской области был вновь предъявлен
иск об отмене удочерения. Девочка в это время жила в Москве у сестры,
которая из-за плохого отношения к ребенку родителей по рекомендации
органа опеки и попечительства на время забрала ее к себе.
Данная ситуация находилась на контроле у депутата Государственной
Думы РФ, а также в благотворительном центре "Соучастие в судьбе",
которые обращались в органы прокуратуры в защиту жилищных прав
ребенка.
После обращения в Генеральную прокуратуру РФ Преображенский
прокурор города Москвы предъявил иск к супругам В-вым о признании за
В-вой Е. права на жилую площадь в московской квартире ответчиков.
Сразу же после этого ребенок исчез из Москвы и в ноябре 2001 года был
обнаружен в поселке Сынтул Рязанской области. Никаких мер выяснения
условий проживания ребенка прокуратурой не принималось, хотя дело
неоднократно откладывалось из-за занятости адвоката В-вых.
Такая пассивная и формальная позиция прокуратуры позволила суду
отказать в иске в защиту прав удочеренной сироты на том основании, что
в Москве, где она прожила более года, девочка якобы поселилась
временно, а теперь проживает "в нормальных условиях", на свежем
воздухе. В 2002 году В-в В.А. со старшим ребенком с целью укрепления
своей правовой позиции в суде также зарегистрировались в поселке
Сынтул, чтобы не допустить признание за приемной дочерью права на
квартиру в Москве, так как в ней в настоящее время никто не
зарегистрирован. Именно на это обстоятельство суд также ссылается в
решении об отказе в иске. Для самих В-вых перерегистрация в Рязанскую
область не означала потерю московского жилья, так как они с родным
сыном являются собственниками квартиры.
Все эти факты и обстоятельства, известные прокурору, не стали
предметом судебного разбирательства. Ни один свидетель не был допрошен
по ходатайству истца, ни одного дополнительного документа суд не
приобщил в доказательство заявленных требований и в опровержение
надуманной позиции ответчиков, хотя на запрос депутата Государственной
Думы РФ глава Касимовского района Рязанской области сообщил, что
жилье, куда вывезли В-ву Е., не имеет никаких удобств (водопровод
отсутствует, отопление печное), износ дома составляет 50 процентов,
требуется ремонт фундамента, стен, перекрытий. Ответ датирован 6 июня
2002 года, то есть состояние нового жилья бывшей сироты указывалось на
момент вынесения судом решения о том, что "жилищные права девочки не
нарушены".
Органы прокуратуры не только не защитили права удочеренного
ребенка, но и фактически поддержали позицию супругов В-вых, которым
сейчас ничего не мешает аннулировать удочерение по месту регистрации
девочки, после чего вернуться с сыном в Москву.
Грубым нарушением прав выпускницы 1997 года школы-интерната N 80
города Москвы для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения
родителей, имеющих отставание в умственном развитии, П-вой Н.С.
является деятельность Хамовнического межрайонного прокурора города
Москвы, предъявившего иск о вселении ее в квартиру, незаконно
превращенную в офис рекламно-издательского центра журнала для ночных
жителей "Не спать!".
Ранее П-ва Н.С. занимала комнату 21,2 кв. м в данной
шестикомнатной коммунальной квартире по Зубовскому проезду, то есть в
одном из наиболее престижных районов столицы. Обманным путем жилищные
мошенники выселили сироту из предоставленной ей после детского дома
комнаты, обещав другое благоустроенное жилье, но свое обещание не
выполнили. В результате с 2000 года П-ва Н.С. скитается по случайным
домам, находится на улице. Бывшая коммунальная квартира после
проведения в ней евроремонта превратилась в офис. В процессе ремонта
из квартиры удалили ванну, газовую плиту, раковину. В квартире
отсутствует кухня.
В настоящее время в бывшем жилом помещении нет никаких удобств. В
комнатах стоят компьютеры и другая оргтехника. Войти в помещение
невозможно, так как поставлена железная дверь с кодовым замком, у
квартиры стоит охранник.
В квартире находятся не имеющие к этому жилому помещению никакого
отношения посторонние люди, которые препятствуют представителям
органов внутренних дел и жилищной инспекции попасть в помещение. В
нарушение действующего законодательства по использованию жилищного
фонда квартира без какого-либо разрешения фактически переведена в
нежилой фонд. Этот факт и целый ряд вытекающих из этого нарушений были
установлены районной управой Хамовники, отделением милиции,
префектурой ЦАО, центром санэпидемнадзора, мосжилинспекцией,
госпожнадзором.
По факту незаконного захвата квартиры рассматривался вопрос о
возбуждении уголовного дела. При таких обстоятельствах Хамовническая
прокуратура считает, что удовлетворение судом иска о вселении П-вой
Н.С. в офис журнала "Не спать!" является восстановлением нарушенных
прав сироты.
Иск предъявлен в интересах социально незащищенной выпускницы
детского сиротского учреждения, однако все действия прокуратуры
свидетельствуют об обратном, а именно о желании получить положительное
судебное решение, не заботясь о том, как будет проживать сирота в
помещении офиса, где работают сотрудники журнала и куда не могут
попасть даже сотрудники правоохранительных органов. Представитель
прокуратуры в суде Ш-на И.Е. категорически отказалась расширить
исковые требования с тем, чтобы поставить вопрос о выселении
ответчиков и обязании их восстановить статус квартиры.
П-вой Н.С. и ее представителю было заявлено, что перепланировка
квартиры, отсутствие удобств и наличие в помещении посторонних лиц не
являются препятствием к удовлетворению иска, так как "в Москве есть
бани", "пусть ДЕЗ позаботится о ванне и раковине". Главное стремление
межрайонной прокуратуры - быстрее закончить дело и доложить в
Генеральную прокуратуру РФ о том, что жилищные права П-вой Н.С.
защищены. Федеральный судья Хамовнического межмуниципального суда Е-ва
И.Е. придерживается такой же позиции.
Считаю, что на примере П-вой Н.С. очень ярко проявилась полная
неспособность и нежелание прокуратуры, суда, органов внутренних дел,
префектуры ЦАО, других городских организаций эффективно, адекватно и
своевременно защищать права и законные интересы социально незащищенных
граждан; неспособность государственных органов противостоять
незаконным действиям, наглости и цинизму коммерческих структур и
недобропорядочных граждан.
К сожалению, подобное отношение к защите прав граждан - это не
исключение из правил, а обычное явление, особенно если дело касается
психически неполноценных или социально дезадаптированных выпускников
детских домов и школ-интернатов, а также детей, находящихся под опекой
и попечительством.
В службу Уполномоченного пришло письмо от К-я Р.С. - опекуна двух
сирот О-ва И.С. и О-вой В.С., в котором она жаловалась на бездействие
Бутырской межрайонной прокуратуры, предъявившей в 1999 году иск о
признании сделок с жилым помещением О-вых недействительными. В
частности, опекун детей указывала, что прокурор, формально защищающий
права ее подопечных, настаивает, чтобы она согласилась на покупку
ответчиками разнополым детям 16 и 17 лет однокомнатной квартиры вместо
благоустроенной двухкомнатной, которую сироты занимали до незаконной
продажи жилья.
После вмешательства Уполномоченного документы на сирот О-вых
направлены в Городскую межведомственную комиссию по решению жилищных
вопросов лиц из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения
родителей, для решения вопроса о предоставлении жилого помещения в
соответствии с постановлением Правительства Москвы от 31 августа 1999
года N 797 "О мерах по социальной поддержке и защите прав детей-сирот
и детей, оставшихся без попечения родителей, - выпускников детских
домов и школ-интернатов", так как их жилище утрачено, а исполненное
судебное решение по фактическому возвращению ранее занимаемого жилого
помещения отсутствует.
Мог ли Бутырский межрайонный прокурор города Москвы
самостоятельно обратиться в соответствующие органы и поставить вопрос
о праве сирот О-вых по окончании попечительства получить другое жилое
помещение взамен утраченного? Не только мог, но и был обязан в
соответствии со статьями 21, 22 Федерального закона "О прокуратуре
Российской Федерации", так как предметом прокурорского надзора
является "соблюдение Конституции РФ и исполнение законов, действующих
на территории Российской Федерации... исполнительными органами
государственной власти субъектов Российской Федерации, органами
местного самоуправления...". В данном случае речь шла о защите
конституционного права брата и сестры О-вых на жилище, которое не было
восстановлено в судебном порядке.
Надзору за соблюдением прав и свобод человека и гражданина в
Федеральном законе "О прокуратуре Российской Федерации" отведена целая
глава. Однако на практике, в частности по защите прав детей, а также
детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из их
числа, данные нормы достаточно часто действуют исключительно на
бумаге.
С 2001 года администрация школы-интерната N 24 города Москвы не
может добиться от Гагаринской межрайонной прокуратуры никаких действий
по защите прав воспитанницы интерната Г-вой Ю.В., мать которой Г-ва
Е.А. в 1998 году без согласия органов опеки и попечительства обменяла
жилое помещение на Ломоносовском проспекте в Москве, в котором
проживала с дочерью, на жилище в деревне Клишино Волоколамского района
Московской области, а затем продала и эту квартиру, купив
полуразрушенный дачный дом в деревне Юхново Тверской области. Там ни
мать, ни дочь никогда не проживали и не были зарегистрированы, так как
с 1998 года из Москвы не выезжали, скитаясь по знакомым.
Г-ва Е.А., злоупотреблявшая спиртными напитками и состоявшая на
учете в органах внутренних дел на момент нарушения жилищных прав
дочери как "неблагополучная", умерла в марте 2001 года. У ее дочери
нет никакого жилья, кроме пустого запущенного дачного дома в глухой
деревне, где, по заключению администрации Западнодвинского района
Тверской области, сирота проживать не может.
Лишая отца Г-вой Ю.В., Г-ва В.Ю., родительских прав в 2002 году,
Бабушкинский районный суд города Москвы признал установленным, что
мать ребенка "вела аморальный образ жизни, пьянствовала, употребляла
наркотики. В результате неправомерных действий матери она и дочь
остались без жилой площади".
Несмотря на грубое нарушение статьи 60 Семейного кодекса РФ,
статей 37 и 292 Гражданского кодекса РФ, а также вышеуказанные факты,
Гагаринский межрайонный прокурор города Москвы не видит нарушений
жилищных прав ребенка при обмене московского жилья сироты, а по
вопросу продажи жилья в Волоколамском районе предлагает обращаться в
прокуратуру Волоколамского района.
Не считает нужным прокурор "принять меры по предупреждению и
пресечению нарушения прав и свобод" Ю.В. Г-вой, которой как социальной
сироте, утратившей жилое помещение по вине матери, жилищные органы
отказывают в предоставлении жилья в соответствии с правовыми актами
города Москвы.
Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что нарушается
принцип подчинения нижестоящих прокуроров вышестоящим, лежащий в
основе организации и деятельности прокуратуры (статья 4 Федерального
закона "О прокуратуре Российской Федерации").
Во многих случаях (дело П-вой Н.С., В-вой Е. и др.) обращения в
защиту прав несовершеннолетних находятся на контроле в Генеральной
прокуратуре РФ или Прокуратуре города Москвы, однако районные
прокуроры не выполняют указания, данные вышестоящими прокурорами. В
свою очередь, Прокуратура города Москвы и Генеральная прокуратура РФ
не принимают должных мер по проверке выполнения их указаний по защите
прав граждан. Ответы, направляемые заявителям, полностью повторяют
текст аналогичных документов, которые исходят из районных прокуратур.
В качестве примера можно привести ситуацию с нарушением жилищных
прав Е-ва П.В. - сироты, находящегося под опекой.
В июле 2001 года Чертановский межрайонный прокурор обратился в
Чертановский районный суд города Москвы с иском в интересах Е-ва П.В.,
1989 года рождения, о признании сделок с его жильем недействительными.
Мальчик лишился благоустроенной квартиры в городе Москве, которую его
отец-алкоголик обменял на жилую площадь в отдаленном районе Тверской
области. Мать ребенка умерла в 1996 году, отец погиб вскоре после
сделки с московской квартирой. Е-в П.В. - сирота, находится под
опекой. Тем не менее, Чертановский районный суд 18 июля 2001 года
оставил без движения иск прокурора, предоставив срок для исправления
недостатков до 10 августа 2001 года. Совершенно очевидно, что за 3
недели с момента вынесения определения суда истец не имел реальной
возможности представить в суд требуемую информацию, в связи с чем иск
был оставлен без рассмотрения.
В дальнейшем прокуратура в суд повторно не обращалась, что
привело к нарушению не только жилищных, но и других прав ребенка
(права на имущество, на получение паспорта гражданина России по месту
жительства в Москве, на возмещение вреда, связанного с утратой
квартиры в Москве, и т.д.).
Чертановская прокуратура города Москвы игнорирует указания
Прокуратуры города Москвы, прокуратуры ЮАО города Москвы, ходатайство
префекта ЮАО города Москвы и не предъявляет иск в интересах мальчика о
признании обмена его квартиры в Москве недействительным, в связи с чем
тринадцатилетний подросток с 2000 года не имеет никакого жилья.
После обращения опекуна Е-ва П.В. в службу Уполномоченного были
сделаны необходимые запросы для предъявления иска в суд в интересах
ребенка-сироты о признании сделок с его жильем недействительными.
IV. Нарушения прав детей органами опеки
и попечительства
В соответствии с Гражданским кодексом РФ, Семейным кодексом РФ,
Законом города Москвы "Об организации работы по опеке, попечительству
и патронату в городе Москве" на органы опеки и попечительства,
которыми являются органы местного самоуправления, возлагаются
значительные функции по всесторонней защите прав и законных интересов
детей. Анализ обращений к Уполномоченному свидетельствует о
неудовлетворительном выполнении органами опеки и попечительства
возложенных на них обязанностей.
Органы опеки и попечительства не реагируют на обращения граждан
по вопросам защиты прав и законных интересов детей; принимают решения
с нарушением норм гражданского, семейного, жилищного законодательства;
проявляют субъективизм, принимая решения, выражающие не интересы
детей, а интересы одного из родителей. Органы опеки и попечительства
не помогают опекунам и попечителям, не выполняют своих обязанностей по
предъявлению исков в суд по таким категориям дел, как лишение
родительских прав, ограничение родительских прав, отмена усыновления,
признание сделок с жилыми помещениями недействительными, о вселении,
когда ребенок не имеет жилья и находится на улице (предлагается, чтобы
родители самостоятельно предъявляли такие иски). При участии в
судебных делах представители органов опеки и попечительства ведут себя
пассивно, как наблюдатели происходящего, ограничиваются представлением
подготовленного заключения, не представляют доказательства, не
участвуют в их исследовании, не приводят доводы по вопросам,
возникающим в ходе судебного заседания, не пользуются иными правами
стороны по делу. Это приводит к тому, что для детей наступают
необратимые последствия.
Особенно тревожит то обстоятельство, что органы опеки и
попечительства устраняются от защиты детей от насилия в семье, прав и
законных интересов детей-инвалидов, детей-сирот и детей, оставшихся
без попечения родителей.
Органы опеки и попечительства ведут себя крайне пассивно в
судебных делах об определении места жительства детей при раздельном
проживании родителей.
Имеют место судебные дела, где органы опеки выступают против
интересов детей.
Показательный пример. В Тимирязевском районном суде слушалось
дело по иску Ф-ой к Ф-му о расторжении брака и определении места
жительства четырехлетнего сына и встречному иску Ф-го к Ф-ой об
определении места жительства ребенка, определении часов общения матери
с ребенком. Как сообщила в судебном заседании истица, ее муж Ф-ий
имеет нетрадиционную сексуальную ориентацию, сожительствует с
мужчинами, посещает гей-клубы и бани и т.д., в связи с чем семья
распалась; ответчик вспыльчив, несдержан, агрессивно настроен по
отношению к матери своего сына, избивал ее в присутствии ребенка,
выгонял жену с сыном из дома без одежды в зимнее время и т.д.
Указанные обстоятельства нашли подтверждение в ходе судебного
разбирательства. Орган опеки и попечительства района Западное Дегунино
по месту жительства Ф-ой дал заключение, которое поддерживал в
судебном заседании, о том, что проживание ребенка целесообразно с его
матерью. Орган опеки и попечительства Дмитровского района по месту
жительства отца малолетнего отстаивал в суде позицию, что
целесообразно определить место жительства ребенка с отцом. Свою
позицию орган опеки Дмитровского района мотивировал исключительно
хорошими жилищно-бытовыми условиями отца ребенка: "В квартире чисто,
уютно, сделан ремонт. Имеется отдельная комната для
несовершеннолетнего, в которой находится набор детской мебели,
конструктор, развивающие игры. Имеются необходимые вещи по сезону, в
комнате находится озонатор воздуха. Для несовершеннолетнего имеется
снегокат, набор видеокассет, на кухне отдельная детская посуда. Все
детские вещи находятся в хорошем состоянии, одежда выглажена,
аккуратно сложена". При этом никаких фактов, компрометирующих мать
ребенка (злоупотребление алкоголем, наркотиками, асоциальный образ
жизни и т.д.), представлено не было. Весь комплекс обстоятельств,
влияющих на заключение о том, по месту жительства какого из родителей
целесообразно проживать малолетнему ребенку, орган опеки и
попечительства Дмитровского района свел к акту обследования жилищных
условий отца. Отстаивая в суде данное заключение, специалисты органа
опеки и попечительства Дмитровского района глубоко убеждены, что таким
образом они защищают права и интересы четырехлетнего мальчика.
При рассмотрении Хорошевским районным судом иска П-ной Л.А.,
действующей в интересах малолетней дочери-инвалида П-ной Т., 1995 года
рождения, к П-ну А.Г. о признании договора купли-продажи квартиры
недействительным и по встречному иску П-на А.Г. о признании дочери не
приобретшей право на жилую площадь, орган опеки и попечительства
просил суд удовлетворить иск П-на А.Г., а в иске П-ной Л.А. отказать.
На контроле Уполномоченного находится ряд дел, связанных со
сделками с жилыми помещениями, в результате которых были нарушены
интересы детей, но при этом заинтересованными лицами были получены
согласия органов опеки и попечительства на указанные сделки, не
отвечающие интересам несовершеннолетних.
В 1995 году К-ва Л.Н., мать сестер-близнецов И-вой Марии Игоревны
и И-вой Любови Игоревны, 1984 года рождения, действуя за себя и
несовершеннолетних детей, с согласия органа опеки и попечительства
района Солнцево совершила сделку купли-продажи 2-комнатной квартиры
общей площадью 45 кв. м, жилой - 28,8 кв. м, по адресу: Москва, ул.
Богданова, д. 26, корп. 6, кв. 24. Одновременно мать и отчим
несовершеннолетних приобрели 2-комнатную квартиру общей площадью 40
кв. м, жилой - 29,4 кв. м, по адресу: Калужская область,
Спас-Деменский район, пос. Чипляево, ул. Заводская, д. 2, кв. 11.
Орган опеки и попечительства считал, что в таком случае права и
интересы несовершеннолетних не будут нарушены. При этом не было
принято во внимание, что К-ва Л.Н. злоупотребляет спиртными напитками,
ведет асоциальный образ жизни. Впоследствии это было подтверждено в
решении Солнцевского межмуниципального суда города Москвы от 21
августа 1997 года, которым К-ва Л.Н. была лишена родительских прав в
отношении И-вой М.И. и И-вой Л.И.
Не проверялось и состояние квартиры, в которой должны были
поселиться несовершеннолетние с матерью и отчимом. По заключению
администрации Спас-Деменского района квартира по адресу: пос.
Чипляево, ул. Заводская, д. 2, кв. 11 не соответствует санитарным и
техническим требованиям, предъявляемым для жилых помещений, и для
проживания непригодна. Мать и отчим несовершеннолетних после
совершения сделки скитались в Москве по знакомым, о детях не
заботились, пропивали деньги, полученные по сделке. Сестры И-вы после
продажи их матерью квартиры по улице Богданова из Москвы не выезжали,
были направлены на воспитание в детский дом N 17 ЗАО города Москвы.
Орган опеки и попечительства района Солнцево дал согласие на
совершение указанной сделки по отчуждению благоустроенной квартиры в
городе Москве вопреки правам и интересам сестер И-вых, позволив К-вой
Л.Н. злоупотребить родительскими правами, существенно нарушить права
своих детей.
История сестер И-вых является абсолютно типичной. В аналогичной
ситуации оказались, например, братья Н-вы Алексей, 1990 года рождения,
и Роман, 1997 года рождения, мать которых, злоупотреблявшая спиртным,
ведущая асоциальный образ жизни, в 1999 году с согласия органа опеки и
попечительства района Гольяново продала квартиру по ул. Хабаровской,
д. 2, кв. 157 и приобрела жилье в городе Орехово-Зуево Московской
области, которое 18 июля 2002 года продала и одновременно купила
полуразрушенный, непригодный для проживания дом в поселке Новый Быт
Селивановского района Владимирской области. Отец детей в 2000 году
приговором суда города Орехово-Зуево осужден к наказанию в виде
лишения свободы сроком на 6 лет. Мать детей решением суда города
Орехово-Зуево от 26 ноября 2002 года лишена родительских прав в
отношении Н-вых Алексея и Романа. В июле-августе 2002 года, то есть
сразу после продажи жилья в Орехово-Зуево, несовершеннолетние Н-вы
были подобраны сотрудниками милиции на Комсомольской площади в городе
Москве и помещены в ГЭУ "Городской центр профилактики бродяжничества,
попрошайничества и правонарушений среди несовершеннолетних", где
находятся до сих пор. В настоящее время осуществляется сбор документов
для предъявления в суд иска в интересах детей о признании
недействительной сделки купли-продажи квартиры по адресу: Москва, ул.
Хабаровская, д. 2, кв. 157.
Приходится констатировать, что в ряде случаев органы опеки и
попечительства выполняют свои обязанности исключительно формально, не
обеспечивая реальной защиты прав и законных интересов детей.
Сложилась опасная тенденция в сфере защиты жилищных прав
несовершеннолетних. Полагаю, что специалисты по охране прав детей в
обязательном порядке должны участвовать в судебных делах по признанию
сделок с жильем недействительными, о разделе жилого помещения, о
вселении и нечинении препятствий к проживанию, о выселении в связи со
сносом дома. Крайне редко органы опеки и попечительства выступают в
защиту прав детей на улучшение жилищных условий.
Часто результативность участия органов опеки и попечительства в
судебных делах определяется не их инициативностью, а тем, насколько
активно проявляют себя родители.
Подходы органов опеки и попечительства к решению дел об
определении места жительства детей при раздельном проживании родителей
и о порядке осуществления родительских прав родителем, проживающим
отдельно от ребенка, не отличаются от подходов к решению подобных дел
десять-пятнадцать лет назад.
В соответствии со статьями 19, 38 Конституции РФ, статьей 61
Семейного кодекса РФ отец и мать ребенка имеют равные родительские
права. Однако предоставление отцу равных родительских прав с матерью
осуществляется очень условно. Выяснение причин, почему ребенку лучше
находиться с тем или другим родителем, часто ограничивается
исключительно актом обследования жилищных условий; более глубокого
изучения ситуации не происходит. При этом в последние годы появилось
много возможностей для всестороннего, профессионального исследования
этих вопросов. В каждом административном округе работают
психолого-медико-социальные центры, имеются специалисты по детским
конфликтам и т.д.
Статьей 67 Семейного кодекса РФ установлено, что дедушка,
бабушка, братья, сестры и другие родственники имеют право на общение с
ребенком. Однако обращения к Уполномоченному свидетельствуют о том,
что органы опеки и попечительства не содействуют дедушкам и бабушкам в
защите данного права.
К Уполномоченному обратились Р-ая С.А. и Ш-ин Д.В. с жалобами на
невозможность общения с внуками Ириной, 6 лет, и Денисом, 2 лет. Р-ая
С.А. и Ш-ин Д.В. пояснили, что мать их внуков П-ва Ю.Д. настраивает
детей против бабушки и дедушки, не разрешает общаться, избивает сына и
дочь за малейшую провинность. П-ва Ю.Д. постоянно меняет сожителей,
которых приводит в комнату, где живут дети. На глазах у детей
происходят драки, скандалы, непристойные сцены порнографического
характера. Был направлен запрос в орган опеки и попечительства
районной управы Свиблово, сотрудники которой не приняли реальных мер
по защите прав несовершеннолетних, порекомендовав Р-ой С.А. и Ш-ну
Д.В. защищать права детей в суде самостоятельно, и обвинили граждан в
обращении к Уполномоченному.
Из письма Р-ой С.А. к Уполномоченному: "Члены комиссии по охране
прав детей во главе с К-вой Г.Р. были возмущены тем, что я посмела
обратиться к Вам за помощью. Они на повышенных тонах убеждали меня в
бесполезности таких действий, так как все заявления будут возвращаться
к ним... Решение по изъятию девочки из семьи П-ой Ю.Д. не принято,
хотя в январе ребенок получил травму и 10 дней не посещал школу. Мама
ребенка также была избита сожителем Ч-ым А.А., но на заседании
комиссии этот факт не учитывался".
К сожалению, эта вопиющая ситуация не является единичной.
Орган опеки и попечительства районной управы Южнопортового района
предложил матери 13-летней Б-вой О.Л., которую в течение многих лет
систематически избивал отец, решать вопросы насилия в семье через суд
в порядке частного обвинения.
Документы о лишении родительских прав К-ва С.В., хронического
алкоголика и наркомана, районная управа Выхино-Жулебино собирала с
1996 года по 2000 год. В этот же период несовершеннолетняя дочь и отец
стали с согласия органа опеки и попечительства собственниками квартиры
(в равных долях). В результате девочка вынуждена проживать в одной
квартире с человеком, который решением суда признан опасным для своей
дочери. Все попытки опекуна ребенка изменить ситуацию и оградить
внучку от асоциального соседа с помощью органов по защите прав детей
остаются безуспешными.
В случаях если ребенок зарегистрирован в одном районе, а
проживает в другом, снят с регистрации по месту жительства и не принят
на регистрацию по новому месту жительства, в результате незаконной
сделки с жильем снят с регистрации в городе Москве, но из Москвы не
выбывал, между органами опеки и попечительства разных районов
возникают споры о том, кто из них должен защищать интересы ребенка,
давать заключение в суде, предъявлять иск, собирать документы и т.д.
(так называемые "споры о компетенции"). Органы опеки и попечительства,
используя формальный повод - отсутствие у несовершеннолетнего
регистрации по месту жительства на территории их района, отказываются
принимать меры по защите и восстановлению прав и законных интересов
ребенка.
Анализ многочисленных обращений к Уполномоченному свидетельствует
о том, что в городе Москве не существует координации деятельности по
защите прав детей на низовом уровне районов между органами опеки и
попечительства, отделениями милиции, детскими садами, школами,
поликлиниками, комиссиями по делам несовершеннолетних и защите их
прав.
Приводимые в настоящем докладе негативные моменты в деятельности
органов опеки и попечительства по защите прав и законных интересов
детей не могут и не должны рассматриваться как имеющие всеобщий
характер. Уполномоченный имел возможность неоднократно убедиться в
высоком профессионализме многих специалистов по охране прав детей, в
их преданности своему делу, последовательности и настойчивости в
отстаивании интересов несовершеннолетних.
Однако в целом специалистам органов опеки и попечительства не
хватает теоретических и практических знаний (прежде всего
юридических), единых подходов в решении стоящих перед ними задач,
единого для Москвы органа, координирующего и контролирующего их
работу. Специалистам по охране прав детей не хватает статуса,
позволяющего последовательно и жестко отстаивать права детей.
Более того, образование в районах города территориальных органов
исполнительной власти и дальнейшее развитие местного самоуправления
крайне негативно отразилось на работе органов опеки и попечительства.
Сложившейся системе данных органов нанесен существенный урон,
последствия которого состоят в том, что с 1 января 2003 года в городе
Москве значительно снижены государственные минимальные социальные
стандарты по обеспечению защиты прав и охраняемых законом интересов
детей.
В соответствии со статьей 34 Гражданского кодекса РФ, статьей 121
Семейного кодекса РФ органами опеки и попечительства являются органы
местного самоуправления. Статьей 7 Закона города Москвы "Об
организации работы по опеке, попечительству и патронату в городе
Москве" установлен количественный норматив специалистов по охране прав
детей из расчета 1 специалист на 5000 детского населения, но не менее
трех должностей на район. Правительство Москвы 30 января 2001 года
Страницы: 1 2 |