Фрагмент документа "ДОКЛАД УПОЛНОМОЧЕННОГО ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА 2009 ГОД ПРАВА - НЕ ДАЮТ, ПРАВА - БЕРУТ".
10. Права человека в местах принудительного содержания
В силу ряда объективных причин содержание человека в местах
лишения свободы зачастую чревато нарушением его прав. В одних странах
подобных нарушений больше, в других - меньше. В любом случае, однако,
лишенный свободы человек круглосуточно находится в полной власти
администрации пенитенциарного учреждения, а его жизнь "за решеткой"
регламентирована множеством суровых правил, за несоблюдение которых
предусмотрено наказание. Грань между строгостью и жестокостью,
требовательностью и самодурством в таких условиях чрезвычайно тонка, а
перейти ее не сложно. В нашей стране положение дел в
уголовно-исполнительной системе усугубляется несовершенством
соответствующих нормативных правовых документов, не всегда высоким
уровнем правовой культуры сотрудников, недостаточной материальной
базой и, наконец, глубоко порочным, но, увы, распространенным в
обществе убеждением в том, что бесправие осужденного и даже
задержанного есть часть их наказания.
В совокупности все эти обстоятельства имеют результатом очень
тяжелое положение с обеспечением основных гражданских, социальных и
культурных прав лиц, оказавшихся в местах лишения свободы. О чем
свидетельствует, в частности, стабильно большое (в среднем до 3 тысяч
в год) количество индивидуальных и коллективных жалоб по этой
тематике, поступающих к Уполномоченному. В основном неизменен и круг
поднимаемых заявителями проблем: нарушение прав на жизнь, личную
безопасность, на свободу от пыток, жестокого и унижающего человеческое
достоинство обращения, на медицинскую помощь и судебную защиту.
Весьма знаменательно на этом фоне заявление нового директора
Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН России) о необходимости
реформирования всей уголовно-исполнительной системы. Безусловно
поддерживая такое намерение, хотелось бы, однако, упомянуть о важной
проблеме, существование которой, по наблюдениям Уполномоченного,
долгое время подтачивало эффективность работы уголовно-исполнительной
системы. Суть проблемы в том, что стремление прежнего руководства ФСИН
России защитить честь "ведомственного мундира" зачастую превалировало
над интересами дела.
Простой пример. ФСИН России считает недопустимым "вынесение в
докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации
негативных по своей сути оценок действий сотрудников
уголовно-исполнительной системы до завершения расследования по каждому
происшествию, так как согласно Конституции Российской Федерации никто
не может быть признан виновным, иначе как по приговору суда". Такая
позиция вызывает, по меньшей мере, недоумение. Причем не только
потому, что закон наделяет Уполномоченного правом самостоятельно
проверять, а значит, и оценивать деятельность любых должностных лиц,
направляя материалы проверки в соответствующие компетентные органы для
вынесения решения по существу вопроса. В докладе за 2007 год
упоминается о том, как, изучив обращение Уполномоченного в защиту
группы осужденных, ФСИН России официально опровергла факты, изложенные
в их жалобе. Напротив, органы прокуратуры, проверив по обращению
Уполномоченного те же факты из той же жалобы, выявили в безупречных,
по мнению ФСИН, действиях сотрудников УИС многочисленные нарушения
действующего законодательства и внесли представление об их привлечении
к дисциплинарной ответственности. О реакции ФСИН России на данный
эпизод Уполномоченному не известно.
Справедливости ради следует признать, что одним из факторов,
объективно чреватым нарушением прав осужденных и задержанных, является
хроническая переполненность мест лишения свободы. Россия занимает
малопочетное третье место в мире (после США и КНР) по количеству лиц,
содержащихся в местах лишения свободы. В последние пять лет "армия"
осужденных и задержанных неуклонно росла, составив на 1 января 2009
года 887,6 тысячи человек. Что явно превышает возможности государства
разместить их в мало-мальски сносных условиях. Еще недавно считалось,
что единственным выходом из этого тупика является изменение практики
вынесения судебных приговоров, сопряженных с лишением свободы, за
незначительные преступления. "Сажать" в России, и правда, могли бы
меньше. Но изменение судебной практики, вырабатывавшейся
десятилетиями, дело небыстрое. В таких условиях более чем
своевременными стали предложения Минюста и ФСИН России постепенно
перевести значительную часть осужденных за менее тяжкие преступления в
колонии-поселения. Поддерживая эти меры, Уполномоченный ожидает, что
при должном исполнении они реально приведут к гуманизации системы
исполнения наказаний.
В отчетном году к Уполномоченному продолжали поступать жалобы от
осужденных в связи с незаконным, по их мнению, наложением
дисциплинарных взысканий. После надлежащей, хотя и трудоемкой проверки
многие из этих жалоб были признаны обоснованными.
По обращению Уполномоченного в защиту прав осужденного С.,
содержащегося в ИК-17 в Саратовской области, органами прокуратуры были
признаны незаконными и отменены шесть постановлений о его водворении в
штрафной изолятор. Кроме того, по представлению заместителя прокурора
Саратовской области начальником ГУФСИН России по Саратовской области
приняты меры для устранения выявленных нарушений закона, а приказом
начальника ИК-17 ряд должностных лиц учреждения привлечены к
дисциплинарной ответственности.
В отчетном году на контроле у Уполномоченного оставалось
расследование уголовного дела, возбужденного по событиям в одном из
учреждений ГУФСИН России по Челябинской области, где 31 мая 2008 года
в результате применения специальных средств скончались четверо
осужденных.
По поступившей в этом же году информации следственных органов, в
процессе расследования этого уголовного дела были установлены факты
воспрепятствования следствию, в отношении должностных лиц ГУФСИН
России по Челябинской области дополнительно возбуждены уголовные дела
о заведомо ложном доносе и укрывательстве преступлений по статьям 306
и 316 УК РФ.
Между тем проверка поступающих к Уполномоченному жалоб на
незаконное привлечение осужденных к дисциплинарной ответственности
выявляет совершенно недопустимые, порой просто удивительные пробелы в
профессиональной подготовке персонала учреждений
уголовно-исполнительной системы.
В марте 2009 года органами прокуратуры было отменено
постановление начальника ФГУ ИК-6 УФСИН России по Брянской области о
водворении осужденного П. в помещение камерного типа сроком на три
месяца. При этом надзирающим прокурором было установлено, что при
наложении дисциплинарного наказания были применены нормы,
установленные статьями 53 и 54 Исправительно-трудового кодекса РСФСР,
утратившего силу двенадцать с лишним лет назад.
В почте Уполномоченного обнаруживаются многочисленные факты
нарушения права осужденных на обращение. Некоторые из таких нарушений
носят особо вызывающий характер. Так, в частности, прямо игнорируя
положения п. 2 ст. 91 УИК РФ, администрация многих исправительных
учреждений вполне рутинно подвергает просмотру переписку осужденных с
Уполномоченным. Чаще всего это выясняется как бы "попутно" при
повторном обращении осужденных к Уполномоченному. (В таких случаях к
повторному обращению прилагается копия ответа Уполномоченного на
первое обращение. Зачастую на этом не подлежащем просмотру документе
имеются отметки о его просмотре администрацией исправительного
учреждения.) В отдельных учреждениях существует практика рассмотрения
обращений осужденных к Уполномоченному по правам человека в Российской
Федерации на специально созданных комиссиях.
В январе 2009 года адресованная Уполномоченному жалоба
осужденного Т., содержащегося в ФБУ ИК-52 ГУФСИН России по
Свердловской области, прошла "апробацию" на заседании комиссии
учреждения по работе с предложениями, заявлениями и жалобами
осужденных. После чего была все же отправлена адресату. Проверив эту
информацию, Свердловская прокуратура по надзору за соблюдением законов
в исправительных учреждениях вынесла начальнику учреждения
представление об устранении нарушений УИК РФ. Вопрос о конкретном
нарушении права осужденного на обращение был, таким образом, исчерпан.
Поставленный более широко вопрос о том, как вообще могло быть допущено
столь очевидное нарушение, следует, видимо, отнести к разряду
философских.
В отчетном году удалось, наконец, урегулировать абсурдную, на
первый взгляд, проблему нормативного размера денежных средств, которые
могут быть израсходованы осужденными на приобретение продуктов питания
и предметов первой необходимости. Ранее, как известно, размер
разрешенных на эти цели средств рассчитывался из базовой суммы
минимальной оплаты труда, составляющей в абсолютном выражении сто
рублей. Эта ничтожная по нынешним временам сумма не индексировалась и
оставалась неизменной, в связи с чем, например, осужденные,
содержащиеся в помещении камерного типа, могли приобретать товары не
более чем на 50 рублей в месяц. Жалобы по этому поводу поступали к
Уполномоченному регулярно начиная с 2004 года.
После неоднократных обращений Уполномоченного в различные органы
в статьи 69, 113, 118, 121, 125, 131, 133 и 161 УИК РФ были внесены
изменения, согласно которым размер разрешенных к расходованию
осужденными денежных средств определен фиксированными суммами. В
частности, осужденные, содержащиеся в помещении камерного типа, могут
отныне приобретать продукты питания и предметы первой необходимости на
500 рублей в месяц.
Крайне противоречивым и в целом неблагополучным остается
положение с обеспечением права на труд лиц, осужденных к лишению
свободы. В принципе реализация этого права не налагает на государство
обязанности предоставить работу всем своим гражданам. В нашей стране
каждый может свободно выбирать род деятельности и место работы, а при
желании вообще не работать. В местах лишения свободы дело, конечно же,
обстоит по-другому.
С одной стороны, согласно ст. 9 УИК РФ законодатель определяет
труд как одно из основных средств исправления осужденного. В силу
этого ст. 103 УИК РФ устанавливает обязанность осужденного трудиться.
С другой стороны, осужденный, как правило, жестко ограничен в выборе
работы условиями конкретного исправительного учреждения, в котором он
содержится. В совокупности все это, видимо, позволяет предположить,
что государство в лице органов уголовно-исполнительной системы несет
обязанность обеспечить работой всех осужденных без исключения. С этим
как раз и имеются немалые трудности. Согласно оценкам, в настоящее
время в российских исправительных учреждениях не занят трудом почти
каждый пятый осужденный. Стоит заметить, что не имеющий работы
осужденный находится в заведомо не равном положении с работающим
осужденным при рассмотрении судом ходатайств об условно-досрочном
освобождении.
Почти половина осужденных при поступлении в исправительные
учреждения не имеют профессиональных и трудовых навыков. Ясно, что
приобрести эти навыки, столь необходимые для их ресоциализации после
отбытия наказания, осужденные могут только в процессе труда. В целом,
таким образом, отсутствие в исправительном учреждении достаточного
количества рабочих мест объективно чревато рецидивами преступлений.
Почта Уполномоченного содержит примеры использования труда лиц,
содержащихся в местах лишения свободы, без оплаты. Это очень серьезное
нарушение прав человека, особенно нетерпимое в условиях ограничения
его свободы.
В январе 2009 года к Уполномоченному поступило обращение группы
подозреваемых и обвиняемых, содержащихся в учреждении УП-288/Т-2
ГУФСИН России по Красноярскому краю. Заявители сообщили, что
администрация учреждения принуждала их к труду без соответствующей
оплаты. В результате проверки, проведенной Минусинским межрайонным
прокурором, указанная информация полностью подтвердилась.
Таким образом, администрацией учреждения были нарушены требования
частей 1 и 3 ст. 27 Федерального закона от 15.07.1995 N 103-ФЗ "О
содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении
преступлений", а также ряда нормативных правовых актов Минюста России.
Начальнику ФБУ ГУФСИН России по Красноярскому краю Минусинским
межрайонным прокурором Красноярского края было внесено представление с
требованием об устранении нарушений Закона.
Опыт, накопленный Уполномоченным в работе с обращениями лиц,
лишенных свободы, позволяет порой обнаруживать ущемление их прав
формально безупречными нормами действующего законодательства.
Так, например, ч. 1 ст. 118 УПК РФ устанавливает запрет на
свидания, телефонные разговоры, приобретение продуктов питания,
получение посылок, передач и бандеролей в отношении лиц, содержащихся
в штрафном изоляторе в качестве меры дисциплинарного наказания. Ясно,
что, вводя такую норму, законодатель стремился усилить воспитательную
эффективность дисциплинарного наказания. Формально все логично. На
деле же исполнение указанной нормы, как правило, влечет за собой
лишение осужденного права на длительное свидание и после выхода из
штрафного изолятора.
Объясняется этот парадокс очень просто. Фактически все российские
исправительные учреждения испытывают острую нехватку помещений для
длительных свиданий осужденных. В силу этого очередность реализации
права осужденных на свидания обычно рассчитывается надолго вперед.
Осужденный, пропустивший свою очередь по причине содержания в штрафном
изоляторе, неизбежно оказывается в конце этого зачастую бесконечного
списка. То есть не может получить свидания с близкими даже тогда,
когда имеет на это полное право.
Между тем свидание с близкими людьми - это не только и, возможно,
даже не столько форма поощрения осужденного, сколько одна из важнейших
форм его социально полезных связей. Именно поэтому Правило 60.4
Европейских пенитенциарных правил постулирует недопустимость
запрещения контактов осужденного с семьей при любом виде наказания.
С учетом всего сказанного Уполномоченный считает разумным
дополнить упомянутую выше ч. 1 ст. 118 УИК РФ положением о том, что
дисциплинарное наказание в виде водворения осужденного в штрафной
изолятор приостанавливается на время длительного свидания,
установленного для него в порядке очередности.
По-прежнему в большом количестве поступают к Уполномоченному
жалобы в связи с практикуемым ФСИН России направлением осужденных для
отбывания наказания в чрезвычайно удаленные от места их осуждения или
постоянного проживания исправительные учреждения.
Как известно, еще совсем недавно ст. 73 УИК РФ предусматривала
направление осужденных для отбывания наказания в исправительные
учреждения по месту их жительства или осуждения или в ближайшие
исправительные учреждения в других субъектах Российской Федерации.
Такая норма была, конечно, оправдана прежде всего потому, что
позволяла осужденному эффективно сохранять социально полезные связи -
с семьей, друзьями, знакомыми, коллегами по работе. Однако в 2007 году
в упомянутую ст. 73 УИК РФ были внесены изменения, позволяющие
направлять осужденных для отбывания наказания в любой субъект
Российской Федерации. Такая новация ожидаемо привела к тому, что
лишение свободы стало в гораздо большей степени мерой карательной,
нежели исправительной. Особенно с учетом того, что Федеральная служба
исполнения наказаний быстро привыкла пользоваться своим новым правом в
ущерб как справедливости, так и экономической целесообразности.
Осужденных из г. Москвы направляют теперь в Читинскую область, из
Краснодарского края в Хабаровский край или Архангельскую область, из
Республики Татарстан в Республику Коми.
Уполномоченный убежден в том, что настало время исправить
допущенную ошибку, восстановив ст. 73 УИК РФ в прежней редакции.
1 сентября 2008 года вступил в силу Федеральный закон N 76-ФЗ "Об
общественном контроле за обеспечением прав человека в местах
принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах
принудительного содержания". Строго говоря, новый Закон отнюдь не
безупречен, в частности, потому, что исключает возможность проверки
исправительных учреждений без предварительного уведомления органов
ФСИН. В такой редакции Закон противоречит рекомендациям Комитета ООН
против пыток, который на своих сессиях и в 2006-м, и 2007 году
подчеркнул необходимость создания в нашей стране системы проверки мест
лишения свободы "без предварительного уведомления". (В этой связи
любопытен, чтобы не сказать, парадоксален тот факт, что согласно
циркуляру Главного управления мест заключения (ГУМЗ) НКВД СССР,
изданному в 1929 году, общественные наблюдатели имели постоянные
пропуска, дававшие им право посещения любых инспектируемых
исправительных учреждений без уведомления администрации.)
Впрочем, каким бы несовершенным ни был Закон, его принятие стало,
несомненно, шагом в правильном направлении. Теперь этот Закон
необходимо добросовестно исполнять. Но и с этим имеются некоторые
проблемы. По состоянию на конец отчетного года общественные
наблюдательные комиссии (ОНК) были сформированы в 73 субъектах
Российской Федерации. Однако в соответствии с ч. 2 ст. 26 указанного
Закона, федеральные органы исполнительной власти, в ведении которых
находятся места принудительного содержания, уже должны были определить
порядок их посещения членами ОНК - в течение 90 дней со дня вступления
Закона в силу (1 сентября 2008 года), то есть к 1 декабря 2008 года.
В установленный срок это требование нового Закона выполнила лишь
ФСИН России, издавшая 28 ноября 2008 года Приказ N 652. В Минобороны
России аналогичный ведомственный нормативный правовой акт был издан 20
января 2009 года, в ФСБ России - 16 февраля 2009 года. МВД России
потребовалось 180 дней для подготовки и утверждения Положения о
порядке посещения мест принудительного содержания (Приказ от
06.03.2009 N 196). С учетом того, что этот ведомственный нормативный
правовой акт был зарегистрирован в Минюсте России 9 апреля 2009 года,
органы внутренних дел в субъектах Российской Федерации практически до
середины апреля 2009 года не были готовы к допуску членов ОНК в
изоляторы временного содержания, спецприемники для лиц, арестованных в
административном порядке, а также в центры временного содержания для
несовершеннолетних правонарушителей. Об этом свидетельствуют
поступающие к Уполномоченному обращения председателей ОНК из целого
ряда субъектов Российской Федерации.
Так, руководство УВД по Мурманской области в феврале 2009 года
отказалось предоставить председателю региональной ОНК перечень
специальных учреждений, находящихся в подчинении областного УВД.
Искомый перечень удалось получить только при совместных усилиях
Уполномоченного и прокурора Мурманской области.
Федеральным конституционным законом от 10.06.2008 N 3-ФКЗ глава
III Федерального конституционного закона от 26.02.1997 N 1-ФКЗ "Об
Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации" была
дополнена статьей 36.1, возлагающей на Уполномоченного обязанность
осуществлять "взаимодействие с общественными наблюдательными
комиссиями". Уполномоченный видит свою задачу в том, чтобы наладить
эффективный механизм такого взаимодействия.
В самом конце отчетного года, уже после завершения работы над
данным разделом доклада, в сфере ответственности российской
уголовно-исполнительной системы были приняты три важнейших решения,
каждое из которых можно квалифицировать как системное.
Федеральным законом от 27.12.2009 N 377-ФЗ установлен совершенно
новый, альтернативный лишению свободы вид уголовного наказания -
ограничение свободы. В Уголовный, Уголовно-процессуальный, а также в
Уголовно-исполнительный кодексы Российской Федерации внесены
изменения, предусматривающие установление для осужденного ограничений:
на изменение места жительства и пребывания, места работы и учебы, на
выезд за пределы муниципального образования, на нахождение вне места
жительства в течение определенного времени суток, на посещение
массовых мероприятий и др. Наказание в виде ограничения свободы будет
назначаться в качестве основного (на срок от двух месяцев до четырех
лет) за преступления небольшой и средней тяжести, и в качестве
дополнительного (на срок от шести месяцев до двух лет) за отдельные
тяжкие и особо тяжкие преступления. Надзор за отбыванием наказания в
виде ограничения свободы будет возложен на уголовно-исполнительные
инспекции по месту жительства осужденного.
Федеральным законом от 29.12.2009 N 383-ФЗ внесены изменения в
Налоговый, Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы Российской
Федерации, а также в Закон Российской Федерации "О милиции". В
частности, установлено, что лицо, впервые совершившее налоговое
преступление, освобождается от уголовной ответственности при условии
уплаты полных сумм недоимок, пеней и штрафов. Кроме того, отныне к
подозреваемым в совершении налоговых преступлений не может применяться
такая мера пресечения, как заключение под стражу.
С 1 января 2010 года приказом Минюста России в исправительных
учреждениях упраздняются пресловутые секции дисциплины и порядка. В
последние годы эти добровольно-принудительные организации осужденных,
доставшиеся нам в наследство фактически от системы сталинского ГУЛАГа,
являлись неизбывным источником напряженности в местах лишения свободы.
Уполномоченный поддерживает эти меры, хотя вполне понятно, что
реальную их эффективность покажет только время. Первые же итоги их
применения Уполномоченный предполагает подвести в своем следующем
ежегодном докладе.
|
Фрагмент документа "ДОКЛАД УПОЛНОМОЧЕННОГО ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА 2009 ГОД ПРАВА - НЕ ДАЮТ, ПРАВА - БЕРУТ".